Комната неизвестных (СИ)

   Клим пересел на диван, откинулся на спинку и вытянул ноги. На душе было погано. Он чувствовал себя жалким врунишкой, который битый час плел невесть что и в конце концов смог убедить хорошего человека в своей правоте. И главное, правота эта была правотой только во время разговора. После всегда оказывалось, что никакая это не правота, а нечто среднее между праздными домыслами и откровенным враньем, вдобавок вешающим на тебя клеймо ответственности за каждое произнесенное слово... В чем я, собственно, виноват перед ней? В том, что именно мне выпало быть с нею рядом последние дни? Или что я верю в то, что говорю, а она - нет, как бы я ни старался? Какое-то извращение ответственности получается...

   В ванной полилась вода. Клим услышал, как Наташа, ойкнув, поскользнулась. На миг он даже испугался. Неужели началось? Потом он услышал Ибрагима: "Осторожней, ради бога...", затем Наташу: "Скользко тут...", и снова Ибрагима: "Не пугайте так больше..." - и понял, что ничего еще не начиналось.

   Начнется не раннее, чем через неделю. А если повезет - через две... Было б чудесно, если б через две. Можно было б собрать очень много материала. Возможно, не без премиальных. А если она вдобавок начнет вспоминать что-нибудь дельное, то тут, ребятки мои, можно вообще перейти на совершенно другой уровень и никогда больше не возиться с трупаками. Ах, как хорошо было бы сидеть в кабинете на должности какого-нибудь аналитика-стажера и просто вести учет... И чего это они зачастили? Никогда такого не было...

   Он подошел к окну, отдернул занавеску и закурил, стоя под форточкой. Город давно спал. За окном мерцала в неоновых отблесках пустая улица, и темные силуэты деревьев, и росчерки проводов, и слепые прямоугольники окон, а над всем этим - чистое звездное небо... А зачастили они, наверное, потому, что кто-то плохо работает. Например, Замеров с напарником...

   Клим докурил сигарету, выкинул ее в форточку и стал думать о Замерове, который завтра должен был сменить их. Непонятно, чем там руководствуется начальство. Это ж маньяк, а не человек... Он стал представлять, какова будет реакция Наташи, когда Замеров останется с ней наедине, и как он, красный от возбуждения, начнет к ней приставать, и как она потом будет смотреть на Клима, и что она о них станет думать, а если вдобавок у Замерова все получится... Нетушки, сказал он себе. Никакого Замерова к девке подпускать нельзя. Завтра же с утра звоню Эскулапу. Можно и сейчас, конечно, но лучше завтра...

   В комнату неслышно вошел Ибрагим, на ходу показывая, что хочет курить. Клим протянул ему пачку и подал огня.

   - Хорошо, что горячая вода есть, - сказал Ибрагим после первой затяжки. - Помнишь, как с Петровичем было?

   - Я помню другое, - отозвался Клим.

   Ибрагим хохотнул.

   - Я тоже помню. Но с Наташей, думаю, такого не будет. У меня хорошее предчувствие на ее счет.

   - Насколько хорошее?

   - На все сто.

   - Было б неплохо. Беда в том, что у тебя вначале всегда хорошее предчувствие.

   - Да? Что-то не замечал.

   - А я вот замечал. Кстати, скольких мы с тобой курировали?

   - Семерых, кажись. Или шестерых. Не помню точно. А что?

   - Да так.

   - Тогда семерых... Да, точно, семерых.

   - Семерых?

   - Ну да. Не веришь - поди у Эскулапа спроси.

   - Он тоже говорит, что семерых.

   - Вот видишь.

   - А у меня считается шестерых.

   - Тебе их поименно назвать, что ли?

   - Не надо. Лучше иди за девкой последи. Не ровен час - опять поскользнется.

   - Давай лучше сам, а? Я докурю - и в магаз. Куплю ей чего-нибудь.

   - Думаешь, поможет?

   - Думаю, не помешает.

   - Ладно. Только не задерживайся.

   Клим оставил Ибрагима у окна, а сам пошел к ванной.

   Там пар стоял стеной. За цветной занавесью Наташа вертелась под горячими струями. В раковине валялись ее чулки и трусики. Клим осторожно заглянул за дверь, где, как он помнил, была стиральная машина и вешалка. На вешалке уже висело чистое полотенце и новенький халатик. На стиральной машине лежала початая упаковка мыла, шампунь и зубные принадлежности. Все было на месте.

   Он сел на тумбочку напротив двери и стал думать, что будет завтра говорить о Замерове.

   С одной стороны, можно сказать все, как есть. Что Замеров - скрытый маньяк, помешанный, и ему только за стариками следить. Скорее всего, Эскулап послушает. Если, конечно, слухи, которые дошли до Клима, дошли и до Эскулапа. С другой стороны, стучать - это плохо. Это, во-первых. А стучать из-за неизвестной - плохо вдвойне. Но еще есть мнение, что Замеров ничего пока не знает и, возможно, не узнает, если настучать вовремя...

   Подошел Ибрагим и стал надевать ботинки.

   - Я тут подумал, - сказал он шепотом. - Не надо ее больше пугать.

   - То есть? - спросил Клим тоже шепотом.

   - Ну-у... Пусть идет как идет. Молодая ведь.

   - Понравилась?

   - Да ну тебя.

   - Шучу, шучу... Но ведь сам понимаешь: ничего не выйдет.

   - Понимаю, - мрачно прошептал Ибрагим и, надевая куртку, громко спросил: - Тебе сигареты брать?

   - Возьми, - сказал Клим тоже громко.