Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

Девушкой, оказавшей на Линча наибольшее влияние в его юные годы, была Джуди Вестерман: их выбрали самой милой парой школы, а в их школьном альбоме хранится фотография, где они сидят на велосипеде, сделанном для двоих. «У Дэвида была постоянная девушка, но в школе он также встречался “на скорую руку”, – рассказал Кларк Фокс. – Он нередко говорил о, как он их называл, “вау-женщинах”, и хотя в детали не вдавался, я знал, что они в каком-то смысле сумасбродные. Дэвид был заинтригован сумасбродной стороной жизни».

Фиск вспоминал, что Дэвид и Джуди «были достаточно близки, но это были не те отношения, что переросли в нечто физическое. Он не был дамским угодником, но женщины им восхищались».

Когда Линч познакомился с младшей сестрой Фиска, Мэри, мгновенного восхищения с ее стороны не возникло, однако они оба помнят первую встречу. «Мне было четырнадцать или пятнадцать, когда я познакомилась с Дэвидом, – вспоминала Мэри Фиск, которая в 1977 году стала второй женой Линча. – Я сидела дома в гостиной, и тут вошел Джек с Дэвидом и сказал: “Это моя сестра Мэри”. В гостиной стояла латунная ваза с сигаретами, и я подозреваю, что это его поразило, потому что в его семье никто не курил. Не знаю, почему, но по какой-то причине у Дэвида я всегда ассоциировалась с сигаретами – он часто так говорил».

«Тогда Дэвид встречался с Джуди Вестерман, но на самом деле был влюблен в Нэнси Бриггс, – продолжала рассказ Мэри. – Я влюбилась в него летом, как раз перед моим последним классом, и я была сражена наповал – он обладал потрясающей способностью ладить с людьми. Мы сходили на несколько свиданий, но это было несерьезно – ведь оба мы встречались с разными людьми. Тем летом Дэвид и Джек окончили школу, и осенью наши пути разошлись»[5].

Линч окончил школу в июне 1964 года, а три месяца спустя его отец перевез всю семью в Уолнат-Крик, штат Калифорния, как раз тогда, когда Линч начал учебу в Бостонской школе Музея изящных искусств. В то же время Джек Фиск поступил в «Купер Юнион», частный университет на Манхэттене. Он был и остается первоклассным учебным заведением – в то время на факультете преподавали Эд Рейнхардт и Джозеф Альберс – но Фиск ушел оттуда спустя год и отправился в Бостон, к Линчу. «Я был шокирован, когда переступил порог его квартиры – повсюду были картины, причем самые разные, – рассказал Фиск. – Оранжевые и черные, что было слишком ярко для Дэвида, и меня крайне впечатлило, как много они их написал. Помню, как думал: “Боже правый, сколько же этот парень работал”. Одной из причин, по которой он смог столько нарисовать, было то, что вместо того, чтобы идти на занятия, он оставался дома и творил. Занятия его отвлекали». Интересно отметить неодинаковое отношение Фиска и Линча к искусству, а также то, что произошло на Манхэттене, в международном центре мира искусства на тот момент. Лучшие дни абстрактного экспрессионизма остались позади, и поздний модернизм уступал позиции поп-арту. Роберт Раушенберг и Джаспер Джонс разрабатывали новые стратегии постройки моста между искусством и жизнью, и как раз тогда концептуализм и минимализм расправляли крылья. Бостон находился в нескольких часах на поезде от Манхэттена, где жил Фиск. То, что происходило вне их студий, вызывало маргинальный интерес у него и Линча, которые скорее шли по следам Роберта Генри, нежели художественного сообщества. Они воспринимали искусство как благородный зов, который требовал дисциплины, уединения и неистовой целеустремленности; нью-йоркский прохладный сарказм поп-культуры и коктейльные вечеринки имели мало общего с их принципами. Они были романтиками в классическом смысле слова и двигались по абсолютно другой траектории.

К концу второго семестра в Бостоне оценки Линча оставляли желать лучшего. Провалившись в классе скульптуры и дизайна, Дэвид бросил учебу. Отъезд из Бостона обошелся не без трудностей. «Он устроил такой бардак на съемной квартире своими масляными красками, что хозяин попытался взыскать с него убытки, и отцу пришлось нанимать адвоката, чтобы уладить дело, – рассказал Джон Линч. – Отец не ругался, но всегда было понятно, когда он сердился, а тогда, мне кажется, он был и вовсе разочарован в Дэвиде».