Комната спящих

Нового пациента звали Эдвард Бёрджесс. Во время войны этот мужчина четыре года проработал армейским шофером и все это время демонстрировал отменное здоровье. Потом пошел служить пехотинцем, был направлен на фронт и там вместе с товарищами попал под обстрел. Бомбежка спровоцировала стремительное ухудшение душевного здоровья. Бёрджесс был доставлен в медпункт на береговом плацдарме в Нормандии. Оттуда его эвакуировали в Англию и с тех пор лечили различными способами. Хотя внешне все как будто наладилось, Бёрджесс постоянно оставался в напряженном состоянии и был склонен к приступам тревоги. Бёрджесса назначили на бумажную работу, а после демобилизации он занялся логистическим бизнесом в Ловстофте, причем весьма успешно. За короткое время Бёрджесс стал уважаемым членом местной торговой ассоциации. Заслуги его были настолько общепризнанны, что Бёрджесса вскоре выбрали ее президентом. И все же его продолжали мучить тяжелые воспоминания, а по ночам снились кошмары, в которых он снова видел поле боя и переживал ужасы войны. Несколько раз в неделю Бёрджесс просыпался от собственных криков, весь в поту. Время от времени пропадала чувствительность в ногах. Состояние Бёрджесса осложняло совместную жизнь с женой, и в конце концов после долгих споров и уговоров супруга наконец заставила его обратиться к врачу.

Ожидая мистера Бёрджесса в кабинете для приема приходящих пациентов, я перечитывал его направление. Медсестре было велено встретить его в вестибюле. Наконец внизу раздался стук металлического дверного молотка – три размеренных удара, усиленные гулким эхом. Вскоре в коридоре послышались шаги, и мистера Бёрджесса провели внутрь. Я сразу узнал это лицо – покатый лоб, глубоко посаженные глаза, тонкие черты лица. Но понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где я видел этого мрачного, угрюмого человека.

– Здравствуйте, доктор, – произнес Бёрджесс, протягивая руку.

– Здравствуйте, мистер Бёрджесс. – И тут я вспомнил. – Кажется, мы с вами уже встречались.

– Да. Вместе ехали в купе.

Я вспомнил долгую дорогу до Уилдерхоупа и мужчину, который сидел напротив, вцепившись в собственные колени. «Людям не хотелось, чтобы прямо под носом дурдом открывали». Тогда я его не так понял. Мистер Бёрджесс выражал не собственное мнение, а предупреждал о враждебном отношении местных.

– Прошу. – Я жестом указал на пустой стул.

– Даже не знаю, стоило ли мне приходить.

– А почему нет?

– Есть люди, которым помощь нужнее.

– Трудно объективно оценить, кто и насколько нуждается в помощи. Я между своими пациентами различий не делаю.

Бёрджесс помолчал, обдумывая мои слова, кивнул и сел, не снимая пальто.

Немного поговорив с ним, я начал задавать вопросы о службе на фронте и узнал, что бомбежка длилась восемь дней. А потом был отдан приказ переправиться через реку и атаковать врага в густом дремучем лесу.

– Друзья падали один за другим. Помню грохот, крики, взрывы. Я так кричал, что сорвал голос, потом зарыдал, и ноги отказали. Два парня отнесли меня в медпункт, но я ни слова выговорить не мог, просто лежал и что-то бормотал.

– Вы, должно быть, были очень напуганы.

– Сам не понимаю, что я чувствовал. Иногда казалось, будто я за всем этим со стороны наблюдаю.

Бёрджесс вздохнул и продолжил:

– Доктор, когда я вернулся в Англию, постоянно об этом рассказывал. Меня положили в больницу в Суррее, там каждый день заставляли все проговаривать, снова и снова. Тогда это мне никакой пользы не принесло, и сейчас вряд ли поможет.

Что делать с пациентом дальше, я не знал. Мистер Бёрджесс разочаровался не только в «разговорах», но и в медикаментозном лечении. Прописанные врачом барбитураты не помогали. Я обсудил ситуацию с Мейтлендом, и тот посоветовал метод разрядки нервно-психического напряжения. Этот способ лечения был разработан во время войны именно для таких участников боевых действий, как мистер Бёрджесс, то есть людей, страдающих от нервного потрясения. Разумеется, я читал об этой процедуре, но сам ее не проводил. Не было случая. Мейтленд заметил мои колебания и сказал:

– Поручаю это дело вам.

Я был благодарен, что он дал мне возможность освоить что-то новое.

На следующей неделе мистер Бёрджесс вернулся. Я представил его сидящему рядом Мейтленду, и тот простым языком объяснил, в чем заключается процедура.

– Ваши симптомы вызваны сдерживаемыми эмоциями. Они заблокированы и не могут выйти наружу. Чтобы добиться этой цели, вы должны находиться в соответствующем состоянии духа. Для этого мы попросим вас вдыхать эфир. Вы почувствуете легкое головокружение, но эфир позволит вам вспомнить все с ясностью. Главное – вызвать сильные чувства, особенно связанные с тем, что произошло в Нормандии. Только тогда лечение будет успешным.

Мейтленд попросил Бёрджесса снять пиджак и галстук и расстегнуть верхние пуговицы рубашки. Затем капнул в маску эфира и помог Бёрджессу надеть ее.

– Дышите ровно, – сказал Мейтленд, успокаивающе опустив руку на плечо пациента.

Комнату заполнил сильный химический запах, от которого у меня началась резь в глазах.