Комната страха

– Да, сплошные загадки, – неопределенно сказал Гуров. – И самое загадочное, что все эти загадки как бы сосредоточились вокруг одного человека. Знаете, как мухи вокруг куска сахара… Догадываетесь, какого человека я имею в виду?

Ямщиков ответил ему тяжелым долгим взглядом.

– Тут и дурак догадается, полковник, – сказал он немного погодя. – А я далеко не дурак. Вы меня подозреваете?

– Не угадали, – помотал головой Гуров. – Человек вы, конечно, жесткий – это сразу видно, – но калечить собственную дочь вряд ли бы стали. Насколько я успел заметить, у вас с ней прекрасные отношения.

– Да, мы с женой в Ленке души не чаем, – согласился Ямщиков. – Однако я не понял, с какой стати вы поставили в один ряд мою дочь и расстрел моего троюродного брата?

– И исчезновение еще одного брата, – напомнил Гуров. – А вы считаете, между этими тремя происшествиями нет никакой связи?

– Бог с вами! Какая тут может быть связь? – принужденно усмехнулся Ямщиков. – Голландский философ Оккам предупреждал – не следует умножать число сущностей сверх необходимого. Я считаю, что все это – чистейшей воды совпадение.

– Голландский философ хорошо сказал, сильно, – заметил Гуров. – Но я в таких случаях говорю, что совпадения, как правило, тщательно готовятся. Тоже неплохой афоризм, по-моему. Я в совпадения не очень верю, Алексей Петрович. Жизнь отучила.

Ямщиков покачал головой:

– Как физик, я могу вам сказать, что вы не правы. Совпадения в мире происходят гораздо чаще, чем принято думать. В каком-то смысле мы живем в мире совпадений и случайностей.

– Ну вот уж вашего семейства это не касается, Алексей Петрович! – возразил Гуров. – Буду с вами откровенен – у меня есть основания утверждать, что между несчастьями, свалившимися на вашу родню, существует связь. Что это за связь, я пока точно сказать не могу – некоторые ее признаки я вижу очень отчетливо, а некоторые скрыты от меня туманом. И почему-то мне кажется, что именно вы способны развеять этот туман.

– То есть вы намекаете, что я от вас что-то скрываю, – заключил Ямщиков.

– Не хочется применять резкие выражения.

– Понимаю, гуманизм, – с иронией сказал Ямщиков. – Но суть-то одна. Однако уверяю вас, вы ошибаетесь. Я не в состоянии развеять туман, который вас смущает. Более того, в отличие от вас, я вообще не вижу связи между этими трагическими случаями. На мою дочь напала обыкновенная шпана, которой сейчас хоть пруд пруди. Владимир, скорее всего, наделал ошибок в своем бизнесе, а у Сергея последнее время были нелады в семье.

– А у вас? У вас все в порядке? – спросил Гуров.

– У меня все в порядке, – медленно произнес Ямщиков. – И на работе и дома.

– А где вы, кстати, работаете?

– Есть одна лаборатория, – небрежно сказал Ямщиков. – Немного электроники, немного физики высоких частот. Больше, к сожалению, не могу ничего сказать.

– Ах да! Мне говорили, что вы человек засекреченный! – притворно спохватился Гуров. – На Министерство обороны работаете?

– Вы же сами человек казенный, полковник! – с укоризной сказал Ямщиков. – Я подписку давал!

– Ну конечно, – кивнул Гуров. – Конечно, подписку о неразглашении. Но меня, собственно, интересует не характер вашей работы, а возможные неприятности, с ней связанные.

– Я же сказал, у меня нет никаких неприятностей! – довольно резко повторил Ямщиков. – Вы не там ищете, полковник.

– Ищу там, где остаются следы, – возразил Гуров. – Вокруг вас кто-то ходит кругами, Алексей Петрович, а вы этого не замечаете или делаете вид, что не замечаете.

– И кто же это? – усталым голосом спросил Ямщиков. – Тоже не можете открыть карты?

– Ну почему же? По крайней мере, одну карту я вам покажу, – сказал Гуров, доставая из кармана фотографию Никиты. – Вам, случайно, не знакомо это лицо?

Ямщиков взял фотографию, всмотрелся, потом поднял глаза на Гурова.

– Кто это? – грубовато спросил он. – Похоже, это составной портрет? Что касается меня, могу заявить со всей определенностью – мне это лицо незнакомо.

– Жаль, – сказал Гуров. – А у вас есть оружие, Алексей Петрович?

Ямщиков опустил руку с фотографией, подозрительно уставился на Гурова.

– Что вы имеете в виду? У меня есть охотничье ружье, зарегистрированное. Я им, правда, никогда не пользовался. Так, дурачились с друзьями на даче – по бутылкам стреляли, по банкам…

– Нет, меня интересует боевое оружие, – уточнил Гуров. – Пистолет, например. Никогда не пользовались?

– Ну, почему же? Когда-то я числился в кадрах. Имел офицерское звание и табельное оружие соответственно. Но это было давно – в конце восьмидесятых. После увольнения я, как положено, сдал пистолет и очень этому рад. Не люблю оружия. А вы что, вообразили, что я мог застрелить троюродного брата?

– Так далеко мое воображение не заходит, – улыбнулся Гуров. – Но мне было интересно, вооружены ли вы. Мало ли что.

– Я вас не понимаю, – сердито сказал Ямщиков. – И потом, вы не ответили, что это за женщина? – Он взмахнул фотографией.