Комната страха

– До сих пор не ясно, что это было, несчастный случай или… самоубийство. Письмо, которое я видел у вас в госпитале, судя по всему, может быть написано моим братом. И мне совершенно необходимо знать, как и когда оно оказалось у вас. Как вообще оно могло оказаться в этой стране? Я был уверен в смерти брата, однако с недавнего времени мне в руки стали попадать документы, связанные с одним историческим расследованием. Этим самым делом, к которому я вас привлекаю в качестве специалиста по почерку, занимались ранее два близких мне человека. Обоих сейчас нет в живых. Некто пересылает мне документы, связанные с этим расследованием. Отследить источник мне не удается, способы передачи всегда разные. Вариантов мало. О расследовании знали очень немногие. Итак, мой брат или тот, кто пытается выдать себя за него, преследует непонятные мне цели. Вот почему я так настаиваю. Простите, я понимаю, что для вас это не самый лучший момент…

Установилась тягостная тишина. Ева размышляла, что можно сказать, а о чем лучше умолчать. Тщательно подбирая слова, она строила в уме фразы и настолько увлеклась, что начала шепотом репетировать свой ответ, сопровождая прогоны усиленной жестикуляцией. Изумленный Макс безмолвно смотрел на свою странную сотрудницу. Через минуту координатор все же решился вернуть Еву к действительности и вежливо покашлял.

– Это было адресовано моей… знакомой. – Маленькая заминка не ускользнула от внимания ее собеседника. – Больше мне ничего не известно, – строптивым тоном проговорила Ева.

– Чтобы не быть голословным, могу предъявить письмо брата. Сравните почерк с этим письмом. – Макс выложил на стол исписанные листки.

Как только Ева увидела эти страницы, – копии той, что была у нее, на нее нахлынула невыносимая тошнота, и завертевшаяся реальность, зацепив краем, утащили ее на дно небытия.

Очнулась Ева с самыми приятными ощущениями за все последние дни. Ей казалось, что прохладный и чистый ручей несет ее, нежно обнимая, вниз по течению. И водоросли машут ей вслед, мол, в добрый путь, Ева! Водоросли были похожи на длинные волосы Лени, плавающей в пруду. Наверное, такие же мягкие и скользкие. Еве захотелось потрогать их. К волосам Лени в свое время она прикоснуться так и не решилась, но к водорослям потянулась прозрачной рукой.

– Это, конечно, мило, но все же вы мне мешаете. – Сосредоточенный голос Макса звучал в угрожающей близости от Евы.

В такт плавному движению воды колыхались потолок, стены, столы, какие-то незнакомые люди. Один Макс не двигался совершенно. Единственная точка в пространстве – устойчивая и неподвижная.

«Кто бы сомневался, – подумала Ева. – Если кто и останется неколебим и незыблем, то это он. А с другой стороны, откуда мне знать? Я ведь очень мало с ним общалась. Да практически и не разговаривала ни о чем, кроме работы. Любопытно, как возникла наша взаимная неприязнь? Почему взаимная? – снова переспросила она себя. – С чего я решила, что он мне не нравится?»

Ева пыталась вспомнить момент зарождения негативных чувств. Это ей не удалось. Скорее всего, она так относилась к нему по инерции, перенеся с других свое недоверие к людям вообще.

– Впрочем, можете продолжать.

«Это он мне, кажется, – с сомнением подумала Ева. – Что я делаю, интересно знать».

– Приготовьтесь, сейчас я вас посажу на сиденье, – командовал тем временем Макс.

«Что же я, мешок с картофелем? – Наконец, она полностью пришла в себя. Осознание не принесло ей никакого облегчения. – Видимо, я упала в обморок. Видимо, он меня нес в машину. И что-то я еще делала, а потом продолжала… Замечательно. Если мои худшие опасения оправдаются, я гладила по голове вовсе не бедную Лени. Это был бедный Макс. Какой позор!»

– Извините, – устало произнесла Ева, едва слышным голосом.

– Как вы себя чувствуете?

– Как идиотка, – честно вздохнула она.

– Ева, я… Мне очень жаль, что с вами произошло такое…

– Я устала.

– Я вас отвезу домой.

Он вез ее по мокрым улицам, медленно погружающимся в сумерки.

Попрощавшись и клятвенно пообещав просмотреть архивные документы, Ева наконец оказалась дома. Дикая усталость навалилась на нее живой, мохнатой тушей. Не в силах бороться, она, не раздеваясь, упала в кровать и уснула сном, который по всем статьям подходил под определение «мертвый».

Глава 17 Ева убегает

Проснувшись утром в прекрасном настроении, Ева стала, как четки, перебирать вчерашние события. Камешков было не очень много – в основном она спала, ела и снова спала. В промежутках косила под дурочку (довольно успешно) и каталась на руках у малознакомого мужчины, попутно ласково теребя его шевелюру.

«Трудно удержаться, но все же еще раз – позор!» – со вкусом резюмировала Ева.