Комната убийств

К его разочарованию прибавился еще и гнев — на себя, не на Клару. Он не справился с разговором, был груб с женщиной, и эта женщина — подруга Эммы. Адам решил перезвонить, но не сразу. Это даст и ему, и им время подумать.

Трубку опять взяла Клара.

— Эмма решила вернуться в Кембридж. Пять минут назад уехала. Я передала ей ваше сообщение.

На этом разговор закончился. Направляясь к шкафу, забирая «сумку для убийств», он слышал Кларин голос: «Чей-нибудь вонючий труп ждет не дождется вашего внимания».

Однако сначала он должен написать Эмме. Они звонили друг другу как можно реже, и Дэлглиш понимал, что это он невольно завел такой порядок. Ему было и тяжело, и беспокойно слышать ее голос, не видя при этом ее лица. Дэлглиш всегда переживал, вовремя ли он позвонил, не скатывается ли он к банальностям. Написанные слова долговечнее, и все несуразности будут помниться дольше, но он по крайней мере был в состоянии контролировать свою письменную речь. Эта записка получилась короткой: «Сожалею… Огорчен…» Он предоставил Эмме решать, хочет ли она еще с ним встречаться и если хочет, то когда. Можно и в Кембридже, если ей так удобнее. И внизу подпись: «Адам». До сих пор они встречались только в Лондоне. Приезжала всегда Эмма, и теперь Дэлглиш решил, что в Лондоне она чувствовала себя скованно, что ей комфортнее будет встретиться с ним на территории, которую она считала своей. Адам тщательно написал адрес, приклеил дорогую марку и положил конверт в карман. Он опустит его в почтовом отделении напротив Нью-Скотленд-Ярда. Дэлглиш уже подсчитывал, когда ждать ответа.

3

Без четверти шесть инспектор Кейт Мискин и инспектор Пирс Тарент сидели в пабе на набережной, между Саутуоркским и Лондонским мостами. Саутуоркский собор располагался неподалеку. Эта часть набережной, как и всегда в конце рабочего дня, не пустовала. Полноразмерная модель «Голден Хинд» Дрейка, пришвартованная между собором и пивной, была давно закрыта для посещения, но одна небольшая группка зевак все еще медленно прогуливались вдоль ее черных дубовых бортов. Они смотрели, задирая голову, на носовой кубрик, словно дивясь, как когда-то сама Кейт, что такое маленькое судно выдержало кругосветное путешествие и проплыло через столько беспокойных морей.

И у Кейт, и у Пирса день выдался тяжелый и бестолковый. Если Специальный отдел временно не действовал, их распределяли по другим отделениям. Оба чувствовали себя там чужими, ощущая молчаливое противостояние со стороны коллег, считавших, что Специальный отдел коммандера Дэлглиша по расследованию убийств пользуется уникальными привилегиями, и находивших когда незаметные, а когда и вполне агрессивные способы дать им почувствовать себя отверженными. К половине седьмого в пабе стало слишком шумно, так что полицейские быстро доели рыбу с жареной картошкой и, кивнув друг другу, прихватили бокалы и вышли на пустынную террасу. Они часто стояли тут вместе, однако сегодня в этом молчаливом выходе из переполненного бара в тихую осеннюю ночь Кейт почувствовала что-то прощальное. Шум голосов позади них стал глуше. Сильный запах реки унес пивные пары, и они стояли, уставившись на Темзу, на ее подрагивающую, мерцающую, переливающуюся мириадами огней кожу. Был отлив, вода стояла низко, по прибрежной гальке растеклась тонкой каймой грязная пена. К северо-западу от башен Кэнон-стрит над городом висел, словно мираж, купол собора Святого Павла. По гальке важно разгуливали чайки; вдруг три из них, бешено замахав крыльями, поднялись, пролетели над головой Кейт и, с криком устремившись вниз, уселись на деревянные перила террасы, выделяясь на фоне темной реки белыми грудками.