Комната убийств

— Что вы понимаете под осторожностью, Мюрел? Мы просто скажем им правду.

— Конечно, мы скажем им правду. Только мы не должны говорить о том, что нас не касается: о семье, о нашем с вами разговоре, состоявшемся после собрания, например. Не стоит говорить о желании доктора Невила закрыть музей. При необходимости об этом может рассказать мистер Маркус. Нас данный вопрос и в самом деле не касается.

— Я не собиралась им рассказывать, — в замешательстве сказала Талли.

— Как и я. Важно, чтобы у них не возникло никаких заблуждений.

Талли окаменела.

— Но, Мюрел! Это же несчастный случай, по-другому и быть не может. Неужели вы ведете к тому, что полиция заподозрит семью? Как им может такое прийти в голову! Это нелепо! Это отвратительно!

— Все верно, и тем не менее такие мысли могут их посетить. Я лишь напоминаю, что нам следует быть осторожными. И они зададут вам вопрос о водителе. В качестве доказательства вы сможете предъявить им поврежденный велосипед.

— Доказательства чего, Мюрел? Они, по-вашему, могут подумать, что я лгу, что ничего этого не было?

— До такого может и не дойти, и все же какие-то основания им нужны. Полиция не верит ни во что. Их учат так думать. Талли, вы совершенно уверены, что не знакомы с тем мужчиной?

Талли смутилась. Ей не хотелось обсуждать это происшествие; во всяком случае, не сейчас и не с Мюрел.

— Я не узнала его. Правда, сейчас, когда я об этом думаю, у меня возникает чувство, что видела его раньше. Я не могу вспомнить, где и когда, но точно не в музее. Ходи он сюда регулярно, я бы его запомнила. Возможно, я где-то видела его портрет — в газетах, по телевизору. Или он похож на кого-то известного. Это только ощущение, не больше. Толку от него никакого.

— Ладно, не знаете — так не знаете. Они попытаются на него выйти. Жаль, вы не запомнили номер машины.

— Все произошло очень быстро, Мюрел. Я поднялась на ноги, и он почти сразу уехал. О номере я и не думала, да и не должна была, разве не так? Случилась незначительное происшествие, я осталась цела. Тогда я еще не знала о докторе Невиле.

Послышался стук в дверь. Не успела Талли встать, как Мюрел уже двинулась открывать. Когда она вернулась, за ней шли двое: высокий темноволосый мужчина и женщина-офицер, с которой они разговаривали раньше.

— Это коммандер Дэлглиш и с ним инспектор Мискин, — сказала Мюрел. Затем, повернувшись к коммандеру, спросила: — Не угодно ли вам и инспектору выпить кофе? Или чаю, если хотите? Это не займет много времени.

И начала собирать тарелки и чашки.

— Кофе я выпил бы с удовольствием, — ответил коммандер Дэлглиш.

Молча кивнув, Годбай вынесла наполненный поднос.

«Мюрел жалеет о своем предложении. Она предпочла бы остаться здесь и послушать, что я скажу». Не потому ли коммандер принял предложение, что хотел поговорить с Талли наедине? Он сел к столу, в кресло напротив, а мисс Мискин — около камина. К удивлению Талли, Кот неожиданно прыгнул и устроился у женщины-полицейского на коленях. Так он делал редко, и еще неизменно именно с теми, кто не любит кошек. Мисс Мискин не потерпела такой вольности: осторожно, но решительно она смахнула Кота на коврик.

Талли искоса взглянула на коммандера. Она делила лица на вылепленные и резные. Его лицо было резным: привлекательное, властное, с темными глазами, доброжелательно смотрящими в ее. Тут она вспомнила слова Мюрел. «Полиция не верит ни во что. Их учат так думать».

— Это было для вас ужасным потрясением, миссис Клаттон, — начал Дэлглиш. — Вы сейчас в состоянии ответить на несколько вопросов? Чем раньше начать собирать факты, тем лучше, хотя, если вы предпочитаете подождать, мы вернемся завтра рано утром.

— Спасибо. Я лучше поговорю сейчас. Со мной все хорошо. Не хочу ждать всю ночь.

— Будьте добры, расскажите, что в точности происходило после закрытия музея и до нынешнего момента. Не торопитесь. Постарайтесь не упустить ни одной детали, даже если она кажется маловажной.

Талли повторила свой рассказ. Под взглядом коммандера ей казалось, что она говорит хорошо, ясно. У нее возникло нелепое желание добиться его расположения. Достав блокнот, мисс Мискин начала незаметно делать пометки, однако, взглянув на нее, Талли обнаружила, что глаза инспектора неотрывно смотрят ей в лицо. Никто из полисменов ее не прерывал, пока она не закончила. В конце коммандер Дэлглиш спросил:

— Этот убегающий водитель, который вас сбил… Вы сказали, что его лицо показалось вам смутно знакомым. Как полагаете, сможете вспомнить, кто он и где вы его видели?

— Не думаю. Если я и в самом деле его встречала, то вспомнила бы сразу. Может, не имя, но наверняка место, где я его видела. Ничего такого не было. Все куда неопределеннее. Только впечатление, что он вполне известный человек, фотографию которого я где-то могла видеть. Хотя, конечно, может выясниться, что он просто похож на какого-то снимающегося на телевидении актера, спортсмена, писателя — на кого-нибудь в этом роде. Мне жаль, что от меня оказалось так мало толку.