Комната ужасов

— Нам нравятся цветы, миссис Хармон, — сказал он мягко. Джейми подумалось, что вряд ли стоит вызывать на еще большую мягкость и сделал себе заметку. У экономки, видно, возникли сходные соображения. Она шмыгнула мимо новых хозяев, сорвала свою соломенную шляпу с вешалки и ушла. Дверь закрылась за ней, клацнув нарочито неторопливо, и этот звук был громче пощечины.

— Не оставить ли цветы, Векки, на столе в холле? — предложил Брайер. — Перекусим сейчас, потом поищем для них вазу.

Баунти толкнула ногой Харвест и, многозначительно подняв бровь, шепнула:

— Векки.

Харвест улыбнулась.

Гамбургеры и коктейли были чуть теплыми. Впрочем, шампанское поправило дело. Когда вторая бутылка была прикончена, обе девушки уже открыто хихикали каждый раз, когда Ревекку называли Векки, а Роберта Бобом.

— Знаете, — Боб откинулся на деревянном стуле и поднял стакан к свету, наблюдая, как лопаются пузырьки, — как это ни смешно звучит, я действительно рад, что уже дома.

— И не говори, — вставила Векки, — чудеса. Мы здесь были-то от силы час, а как уехали, ну, за покупками, — девочки опять толкнули друг друга, — такое чувство, будто… Словно ты в отпуске уже давно и тянет домой.

Джейми не покидал дома с тех пор, как попал в него, но то, что имела в виду мать, понял прекрасно. Только что-то не по себе ему стало от этого.

— Мы тут побеседовали с Вуди, — сказал он.

— Да-а? Тот еще тип, — заметил Боб.

— Рон с ним, похоже, поладил. Насчет себя — не скажу. Голос смешной у него.

— Чем это? — спросила Харвест.

— Не знаю. Что-то такое… Как если проиграть этот голос на магнитофоне, получится молитва Господу, а если задом наперед — то Дьяволу.

— Это оттого, что он. — Векки заколебалась, — не вполне привлекательный.

— Милая миссис Халифакс, — прервала ее Баунти, — то есть Векки! Да он потрясающий урод! А морщины? Видели? Черные! Да там грязь в глубине! Столетняя грязь! Провалиться мне, если он мылся хоть раз с тех времен, когда был грудным младенцем. Если он когда-то был им. Его просто выкопали и даже не промыли как следует!

— Так, довольно! — Боб Брайер постучал вилкой по пустому стакану. — Человек все-таки работает с землей. Надо уметь быть снисходительными, хоть иногда. И вообще, спать пора. Завтра трудный день. Будем сокровища искать. Эфраим оставил нам с Векки «все содержащееся, явное и сокрытое», так? Короче. Мы в середине дня пойдем к юристам за нашими пятью тысячами и копией описи. Н-да. Старикан, Эфраим в смысле, был слегка, э-э… эксцентричен.

— Чокнутый, — прервала его старшая дочь.

Боб нахмурился. «Сокрытое», похоже, здесь ключевое слово. Вот пусть ваше подсознание и поработает в течение ночи. Что сокрыто и где сокрыто.

Баунти вдруг хлопнула в ладоши:

— Ве-черинку. Ве-черинку. Время начинать вечеринку!

— Время спать, во-первых. Харвест, сколько здесь ванных комнат и где?

— Одна всего, пап. С великолепной старинной ванной. Огромной, на смешных ножках. Вдвоем мыться можно.

— Что за странные мысли, молодая леди. Где?

— Поднимешься наверх, свернешь направо и упрешься.

— Ясно. Сначала девушки. Какова ночная диспозиция?

— Пять дверей в ряд. Миссис Хармон мне показывала. Посередине — ничейная. Чтоб не шастали, я понимаю. — Она хихикнула. — Тебе направо, пап, в следующей — ребята: вместе. Налево дверь миссис Халифакс.

— Ревекка. Или Векки, если угодно, — вставила Ревекка.

— Хорошо, хорошо. В любом случае, вы — слева, а мы с Баунти — в следующей. Я полагаю, миссис Хармон все тщательно продумала. Как нам всем «не уронить себя».

— Думаю, миссис Хармон себя до сих пор «не уронила», — сказал Боб.

— Старая крыса! — фыркнула Баунти.

Роберт нахмурился.

— Цыц, девки! Рон, Джейми, может, вынесете мусор, вдвоем? — Он показал на бумажный хлам на столе. — И принесите сумки из машин. Оставьте их наверху, у лестницы, каждый отберет свое.

Прямо из кухни можно было попасть в гостиную с довольно вычурным камином за китайским панно.

— Здесь можно будет посидеть, — промолвила Векки, принимая из рук Боба стакан бренди, — у камелька.

— Похоже, что тут не топили сотню-другую лет, — заметил Боб.

— Надо будет позаботиться о дровишках, если мы правда остаемся здесь. Дело к осени.

Векки отхлебнула, вытащила сигареты. Боб дал ей прикурить со вздохом облегчения и тут же вытащил из кармана трубку.

— Пепельницы. Нужны пепельницы. Завтра будем в городе, купим. — Он задумался. — Да, есть ведь камин. Душу из нее вон, из этой миссис Хармон! Бутылки. Окурки. Вертеп разврата.

Векки покачала головой:

— Боб.

— Что, Векки?

— Осень. Думаешь, мы здесь останемся?

— Стоит подумать.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ну, взять меня. Я могу работать здесь. Мне-то можно не возвращаться. Программист. Компьютер, голова, руки с собой. Все, что еще нужно, — свободная телефонная линия. А ты?

— Я? У меня ничего срочного. Ну, позвоню в школу.

— Преподаешь?

— Нет. Учусь. Переучиваюсь. Работала в ателье. Раскрой. Несчастный случай. Слава Богу, хоть застрахована была. Получаю теперь за частичную трудоспособность. Плюс дети помогают. И алименты — когда они есть. Перемогаемся.

— В разводе?