Комната Вагинова

У Сени слегка кружится голова, и ему приходится держаться рукой за стену, чтобы не упасть. Лампочка снова жужжит и трещит, и Сеня вспоминает о Вагинове. А все же что такого заманчивого в этом писателе? Сене очень нравится стиль Вагинова, но чтение каждой из его книг превращается в каторжный труд. Читая его, Сеня обливается потом. В романах Вагинова есть какая-то бескомпромиссная странность, при этом странность не намеренно культивируемая, а неуловимая, исходящая изнутри. Образы и характеры в романах Вагинова слишком холодные и даже враждебные, они не дают Сене удержаться в тексте, всеми силами выталкивают на поверхность. Сидя на унитазе под ослепляюще яркой лампочкой, Сеня впервые по-настоящему задумывается, почему для него так критически важно найти ту самую комнату Вагинова. Что это изменит? Ведь Сеня уже был в комнате с видом во внутренний двор и может подробнейшим образом описать, как она выглядит.

Сеня всегда испытывал болезненный интерес к чужим жилищам. По некоей причине Сене необходимо знать, в каких условиях жили или живут люди, которые ему небезразличны. Какой у них вид из окна, высота потолков, цвет и рисунок обоев? А что насчет толщины стен? А покрытие на полу — плитка, линолеум или паркет? Стучат ли они по батарее, если соседи снизу слишком шумят, или идут скандалить, или сразу звонят в полицию, а может, и вовсе делают вид, что это их совершенно не беспокоит? Где находятся и как выглядят ближайшие мусорка и продуктовый магазин? Сеня так настойчиво выпытывает эти сведения, как будто в них и заключена тайна личности этих людей. Сеня глубоко убежден, что все эти детали оказывают ежесекундное влияние на сознание, незаметно меняя направление мыслей и саму личность. Вот и сейчас Сене кажется, что если он попадет в комнату Вагинова, то найдет ключ к его текстам.

Этажом выше кто-то покашливает и опорожняет кишечник. Сеня берется за ножик и трогает лезвие. Он вспоминает Сергачева, пытавшегося его опоить, вспоминает Артема, вышвырнувшего его за дверь, как беспризорную собачонку. Эти двое действовали недальновидно: они недооценили Сеню, который уж слишком похож на типичного маменькиного сынка, на идеальный объект для насмешек и издевательств. Соседи по коммуналке не первые, кто совершает такую ошибку. Конечно, Сеня не приспособлен к жизни, инфантилен, пуглив, но если загнать его в угол, последствия могут быть непредсказуемыми. В летнем лагере дети тоже травили Сеню, распознав в нем беззащитного тюфяка. Он дал безупречный повод для травли: устроил отвратительную истерику, когда ему не разрешили второй раз за день позвонить родителям. Сеня глотал сопли и причитал на весь коридор: «Мамочка! Мама… Я хочу к маме…» — здоровый двенадцатилетний лоб, катающийся по полу и рыдающий.

Сперва сверстники просто дразнили его, копируя надрывные вопли, по ночам мазали зубной пастой и совали Сенины пальцы в теплую воду. Через несколько дней начались тычки, а потом один рыжий костлявый парень харкнул ему в лицо у всех на глазах, во время обеда в столовой. Это был уже перебор, но никто и не думал вмешиваться. Все были уверены, что Сеня просто опять расплачется и побежит звонить маме. И он в самом деле расплакался и убежал. Но уже через полминуты вернулся, так же рыдая, в соплях, но держа двумя руками булыжник. Большой и ревущий, ослепленный слезами, как циклоп Полифем, Сеня выбежал в центр зала, потрясая огромным камнем. Дети мгновенно оценили серьезность ситуации. По всему корпусу пронесся полный отчаяния крик: «Он всех убьет! На помощь!»

Булыжник просвистел у рыжего парня над ухом и разнес стекло. После чего Сеня бросился на врага, сбил с ног и, навалившись всей массой, начал душить, обливаясь слезами вперемешку с соплями. Он вцепился в рыжего парня намертво — разжать его с виду пухлые нежные руки удалось с огромным трудом. Сеня может долго безропотно терпеть издевательства над собой, но в какой-то момент в нем что-то переключается.

Потянувшись к туалетной бумаге на тумбочке, Сеня замечает черную металлическую заколку, лежащую между бумагой и ножиком. Оторвав кусок от рулона, Сеня слышит, как в одной из комнат с лязганьем падает тяжелый предмет. Потом раздается стук и что-то очень похожее на женский стон или сдавленный крик, а следом мужской голос говорит слово «блядь», и все стихает. Сеня какое-то время сидит и прислушивается, пытаясь понять, откуда шел звук. После чего выходит из туалета и осторожно стучит в комнату Лены.

Сеня отчетливо слышит, как Лена долго ворочается в постели, со вздохом приподнимается, сползает с кровати и медленно шаркает к двери. Лицо у Лены бледное, сонное и такое помятое, как будто она спала часов сорок подряд. Ноздри по-прежнему воспалены.

— Прости, что побеспокоил, — говорит Сеня. — Я слышал какие-то женские крики. Это не ты?

— Крики? — Лена задумывается. — Иногда я кричу во сне. Такое бывает.

Сеня вспоминает картину со страшным голым великаном, которая висит у Лены возле кровати. С этим великаном Сеня бы тоже начал кричать во сне.