Комнаты страха

Никакой мебели нет, и Анджелы тоже нет. Напротив еще одна дверь, заляпанная краской.

– Лейла, потолок! – закричали снаружи сразу несколько голосов.

Потолок опускался. Точнее, содрогался, словно от беззвучных ударов, и как будто пытался поехать вниз, но что-то ему мешало.

Морис охнул и рванулся к выходу, увлекая за собой Лейлу, но та с неожиданной силой стиснула руку и удержала его на месте.

– Стой!

– Потолок… – пробормотал Морис.

– Вижу! – процедила Лейла. – Не мешай!

У него закружилась голова.

Потолок дергался в конвульсиях, новенькая оранжевая штукатурка на стенах пошла трещинами.

Заляпанная дверь начала открываться – с трудом, как будто ее с одной стороны толкали, а с другой, наоборот, держали.

Голова кружилась все сильнее.

Она-то собиралась на спокойствии зализать раны, телесные и душевные, и тут грохот, тарарам. Аквамариновый вечерний пейзаж с кучей поломанных роботов и выглядывающим из-за островерхой оцинкованной крыши рогатым месяцем – и тот заходил ходуном.

Такого на ее памяти еще не было. Вначале она решила, что это какой-то новый глюк и надо отсюда оперативно эвакуироваться, в смысле драпать, пока не стало хуже. И драпанула бы, как салага при учебной пожарной тревоге, но взгляд упал на большое овальное зеркало, висевшее на стене напротив окна.

Вместо облезлого оконного переплета, кладбища роботов на аквамариновом фоне и прозрачного месяца зеркало показывало внештатную ситуацию: проникновение в Комнаты посторонних. Вот и началось…

Анджела села на заскрипевшей кровати. Примечательная была кровать, с красным балдахином и стыдной резьбой на столбиках – из одного незийского борделя, где Римма Кирч когда-то осуществила двойную ликвидацию повышенной сложности. Увидев здесь этот экспонат, она сперва плюнула с досады, потом решила – без разницы, на какой единице мебели отлеживаться после боевых ранений.

Ага, так и дали ей отлежаться! Враг не дремлет, и нам нельзя.

Бегом надеть броню. Рядом валяется, возле кровати.

Одновременно Анджела отдала Комнатам приказ «упаковать» незваных гостей. Очень эффективный прием, с кого угодно сбивает гонор. Когда потолок опускается, как пресс, да еще и стены сдвигаются, и в конце концов посетители оказываются все равно что в тесной коробке, нервишки мигом сдают. Некоторые не сходя с места лишались рассудка, другие слезно просили выпустить их наружу. Римма-Анджела от души презирала всех этих слабаков.

Что-то идет не так… Комнаты сотрясала дрожь, пол под ногами вибрировал, кровать скрипела и шаталась, овальное зеркало дребезжало на своем гвозде, но отражение – без перемен: некая чуждая сила мешала оранжевой комнате сжаться до размеров коробки.

Потом одна из дверей начала подрагивать, словно ее дергали с обратной стороны.

Лейла рвется сюда. Если космополовцы, которые столпились с оружием наготове на некотором расстоянии от проема, на фоне мутноватой снежной белизны, ломанутся следом за ней, Анджеле это будет на руку. Она же им такую мясорубку устроит… Зарекутся лезть к ней домой!

Но те не спешили бросаться на штурм. Видимо, Лейла велела им дожидаться за порогом. Жаль… Познакомившись с сюрпризами Комнат, они бы начали метаться, как охваченный паникой скот, и ее бы в этой давке сбили с ног. В Комнатах с толпой справиться проще, чем с одним человеком, обладающим выдержкой и волей. Была здесь пара таких экспериментиков.

Только зачем она притащила с собой этих двух слабаков, Мориса и Бланку? На Морисе лица нет, того и гляди хлопнется в обморок.

Лейла добилась своего: чертова дверь открылась. Но Анджела уже успела и запаковаться в бронекостюм, и прикинуть, чем ее можно пронять.

Когда Лейла, Бланка и почти сомлевший Морис ввалились в ее убежище, она крикнула:

– Дина Вански!

Противоположная дверь тоже распахнулась – уже не в наглую, а по воле хозяйки. «Заказывала» она больницу с запахом лекарств, инвалидной техникой, пробирками с кровью для анализов и всем тому подобным антуражем. Еще умник Груша – недоброй памяти психолог, подбивший Маршала на вьянгасианский эксперимент, – когда-то учил: чтобы вывести врага из равновесия, используй уязвимые места, которые у каждого свои.

Комнаты не проштрафились, помещение в точности такое, как требуется.

Больничные предметы, мешая друг другу, хлынули в проем – и блестящие медицинские инструменты, и струящиеся ленты использованных бинтов в засохших желтоватых пятнах, и похожие на долговязых насекомых экзоскелеты, и эмалированное судно с вонючим полужидким содержимым.

– Знай свое место! – Побольше экспрессии, чтобы наверняка подавить неприятеля. – Дина Вански, вот ты кто на самом деле!

Никакой реакции. Большие синие глаза Лейлы, окруженные размытыми серебряными тенями – из-за этого они казались огромными, – смотрели с ироническим удивлением.

Морису было нехорошо, и вряд ли он отражал, что происходит вокруг. Бланка возмущенно хмурилась. Эти две пешки не в счет, настоящий противник только один – Лейла. Свистопляска медикаментов не произвела на нее впечатления.

– Дина Вански – ну и что?

Вопрос был задан спокойным тоном. На Анджелу это подействовало, словно в лицо плеснули холодной воды.