Комнаты страха

За дверью не оказалось ни терминала, ни, на худой конец, обещанного кофейного автомата. Вот эта самая ковровая комната с летним раздольем за окнами и драными диванчиками на блестящих паучьих ножках. На один из диванчиков усадили Мориса, который тут же и обмяк, хотя сознания не потерял.

Анджела объяснила, что они попали в Комнаты – это паркианский артефакт, тот самый, о котором говорили перед нападением, и произойти здесь может все что угодно, главное – не поддаваться панике. Она здесь уже бывала и каждый раз благополучно выбиралась. Сектанты хотели принести ее в жертву – так же, как Мориса, но она дала им отпор и долго блуждала по Комнатам, пока не нашла выход. Комнаты подчиняются сектантам, однако сейчас вся банда обезврежена и повязана, это упрощает главную задачу – выбраться наружу.

Морис постепенно приходил в себя. Девочки выглядели ошеломленными, но не слишком напуганными: Дигна пробовала на ощупь пыльные ковры, Бланка смотрела, жмурясь, на залитые солнцем бесконечные огороды. А Генри пытался разобраться в своих ощущениях – слабых, почти неуловимых – и понять, почему сама по себе Анджела вызывает у него куда большую настороженность, чем все остальное, вместе взятое?

Все ее поведенческие черточки, складываясь в единое целое, напоминали ему что-то, о чем он уже слышал. Да, именно слышал… Кино или театральная постановка, где кто-то из персонажей дает развернутую характеристику другому? Аудиозапись литературного произведения?

На свою беду, он слишком много всякого знал, чтобы сразу сориентироваться. Припомнилось ощущение досады – история о девушке, похожей на Анджелу, его, мягко говоря, не захватила, но кто-то продолжал с гипнотической настойчивостью вбивать ему в голову все новые и новые подробности, хотя он изнывал от нетерпения и от желания сменить тему.

«Ага, только сначала о ней послушай. Когда-нибудь это тебе пригодится».

Генри словно иглой укололи. Кто это сказал?! И при каких обстоятельствах? Не фильм и не спектакль, а реальный разговор, состоявшийся энное количество лет тому назад. Собеседник считал, что просто обязан выдать как можно больше информации о некой не особенно симпатичной девице, не вызывавшей у Генри ни малейшего интереса.

Поскорее вспомнить остальное. Это очень важно.

«Она меня чуть не убила».

Кого она чуть не убила?

Напрягая память, Генри одновременно поддерживал вежливую беседу с Анджелой. Та смотрела исподлобья – тяжелый взгляд многоопытного профи или просто бывалого человека, испытывающего сомнения насчет того, что новичок не струсит и не подведет. Один из характерных для нее взглядов, об этом тоже было в том разговоре.

«Надо, чтобы ты ее узнал, если когда-нибудь встретишь. Вопрос жизни и смерти».

Говоривший бросил это через плечо, так как стоял к Генри спиной – стройный темный силуэт на фоне арочного проема, за которым сгущались сиреневые сумерки.

Хотя бы картинка всплыла… Нельзя сказать, что Генри недооценивал значение информации о Комнатах. Просто сведения о неведомой девушке, которые много лет лежали мертвым грузом, а теперь вдруг начали с неожиданной силой пробиваться наружу сквозь толщу памяти, казались ему не менее значительными. Вопрос жизни и смерти, как сказал тот человек у окна.

Кстати, кто это был?

Если вспомнить, кто, появятся ответы и на прочие вопросы.

– Все это как настоящее, – хмыкнула Дигна, перетащив волоком на несколько шагов один из диванчиков. – Тяжелое… Откуда оно берется?

– Снова хороший вопрос, – многозначительно покивав, похвалила Анджела, словно зачет у студентки принимала. – Комнаты воспринимают наши мысли, берут те картинки, которые нам запомнились, но при этом часто что-нибудь меняют. Например, ковровое покрытие на потолке – что оно там делает? Это уже искажение. А ковры с таким орнаментом производят на одной из планет, где я побывала, и сельскохозяйственный пейзаж оттуда.

– Какая это планета?

– Яхина.

– Так, может быть, здесь гиперпространственный переход? – в глазах у Дигны вспыхнули экспериментаторские огоньки. – Мы вылезем в окно и окажемся на Яхине!

– Это невозможно. Иллюзия, я уже говорила.

Не поверив, Дигна сначала попыталась открыть раму, выкрашенную потрескавшейся белой краской, потом не без труда подняла стул и как следует хватила металлическими ножками по стеклу. Стекло даже не зазвенело.

Морис наблюдал за ее опытами с тихим ужасом, Бланка с любопытством.

– Я же говорила! – наставительно повторила Анджела.

– А здесь что? – Дигна показала на дверь, тоже обитую куском потертого ковра.

– Сейчас посмотрим…

Анджела взялась за ручку из окислившегося металла, окинула остальное общество значительным взглядом и решительно дернула дверь.