Компания чужаков

— Кто из русских участвовал в этих операциях?

— Этого я вам сказать не могу.

— Не знаете или не хотите сказать?

— Допустим, я скажу, и вы примете соответствующие меры. Долго ли я протяну после этого, как по-вашему?

— Генерал Якубовский?

— Я не стану отвечать, — повторил Шнайдер. — Вам этого должно быть достаточно, ведь так?

Рифф кивнул, прошелся в задумчивости вокруг гола:

— Вы когда-нибудь вступали в контакт с иностранными агентами?

— Я работаю в группе наблюдения за иностранцами. В мои обязанности входит следить за иностранцами, проверять их контакты, разбираться с ними…

— Я имею в виду — по поручению генерала Штиллера.

— Генерала Штиллера интересовала только валюта, — ответил Шнайдер. — Это была торговля, а не измена родине.

— Девяносто процентов предателей изменяют родине именно ради денег.

— Не думаю, что все так просто, — возразил Шнайдер.

— Вы когда-нибудь слышали кодовое имя Клеопатра?

— Нет. В чьей разведке работает этот агент?

— В британской.

— И находится в Западном Берлине?

— Вот именно.

— Какое отношение имеет к нашему делу Клеопатра? — уточнил Шнайдер.

Рифф не ответил. Он снова обошел вокруг стола и опустился на стул, о чем-то упорно размышляя. Параноик, терзаемый страстью знать все и обо всех, он не мог успокоиться до тех пор, пока все части шарады не встанут на место. Очевидно, Рифф не знал, кто такой (или такая) Клеопатра и какое отношение он (она) имеет к делу, и это незнание терзало его.

— Вы подозреваете, что Штиллер вступил в контакт с агентом Клеопатра и поставлял информацию противнику? — не выдержал Шнайдер.

— Я в этом уверен и думаю, что контакт устанавливали именно вы. Вы — его орудие, майор Шнайдер.

— Я ни разу не вступал в контакт с иностранными агентами от имени генерала Штиллера, и я уже сказал, какие поручения я выполнял для него: передавал ценности и деньги. Вы сами знаете: когда начальство хочет от подчиненного подобных услуг, отказаться можно, только что в таком случае тебя ждет? Я делал то, что поручал мне Штиллер, а если бы я отказался, я бы не сидел сейчас здесь, но на моем месте сидел бы кто-нибудь другой.

— Пока я не разберусь во всем досконально, вы ни на кого больше работать не будете, — проворчал Рифф.

— Позвольте напомнить вам, генерал, что я сразу же позвонил вам, как только обнаружил тело Штиллера. Вы уже проверили записи на проходной, и вам известно, что со времени моего прибытия на виллу Вандлиц и до звонка прошло менее десяти минут. Убийство генерала — достаточно серьезное преступление, и я имел все основания лично позвонить генералу Мильке, но я предоставил вам сделать это.

Кажется, этот довод подействовал.

— Именно поэтому я готов выпустить вас на свободу, майор. Я прослежу, чтобы вас не отправляли больше на Запад, а ваш автомобиль постоит пока здесь, но вы можете идти.

— Могу идти? И буду делать свою работу на таких условиях? Если вы собираетесь приставить ко мне круглосуточное наблюдение, с тем же успехом я мог бы оставаться и у вас в подвале.

— Если вам угодно… Сейчас позову конвоиров, и вас проводят в подвал, — предложил Рифф. — А если не хотите в подвал, там, сзади, лежит ваша одежда.

В подвал ему не хотелось, вовсе нет. Выйти на воздух. Братец воздух. Вот что ему требовалось. Шнайдер кое-как натянул свою истерзанную одежду: пиджак с распоротыми швами, обувь с оторванными подошвами, пальто, в кармане которого лежала жившая теперь отдельной жизнью подкладка, а в другом кармане обнаружился тот самый конверт с личными вещами. Неторопливо застегивая браслет наручных часов, Шнайдер обдумывал следующий ход.

— Казенный автомобиль отвезет вас домой, — поставил точку Рифф.

— Вы предоставите мне свободу передвижения, чтобы я добыл вам информацию о Клеопатре? — предположил Шнайдер. — Я смогу выяснить. У меня есть контакты, которые помогут опознать Клеопатру, но я не стану подставлять свою сеть, работая под наблюдением.

— Я не выпущу вас из Восточного Берлина, что бы вы ни посулили мне, майор.

— Просто уберите свой «хвост».

— Я сниму наблюдение на сорок восемь часов. После этого вы должны будете отчитаться лично передо мной.