Компаньонка

Кити распахивает двери перед графиней. Мари медленно проходит вглубь своих временных покоев. Её взору предстаёт широкое окно с тяжёлыми темно-зелёными портьерами. Того же цвета покрывало на широкой и бесконечной кровати. Мари уже предвкушала падение в мягкую перину. Потом её вниманием завладела деревянная ванна, более похожая на вместительную овальную бочку. У Мари вид этой ванны почти вызвал стон, так ей желалось поскорее оказаться в ней. Мари так и представляла клубы пара от горячей воды над этой желанной бочкой.

Из приятных мечтаний Мари вывел вопрос Кити:

– Вам будет здесь удобно, графиня? Вас всё устраивает?

– Я так устала, милая, что насыпь мне гороха без перины, я его не почувствую.

Кити рассмеялась, скорее из вежливости, чем над шуткой, и Мари это подметила.

– Ну вот, как ты думаешь, получилось у меня хоть на секунду сомкнуть глаза?! – продолжила Мари.

– Нет!

– Ты совершенно права! Эта женщина с усами храпела на весь дилижанс, а бедный юноша пытался избавиться от перьев на её шляпке. Ужасно безвкусно! Ты любишь перья?

– Нет!

– Молодец, я тоже! – Говоря это, Мари сняла с головы шляпку, сплошь утыканную перьями всевозможных цветов и отливов.

Кити с весёлым удивлением это оценила и, опомнившись, направилась к выходу из комнаты.

– Вы утомились в дороге, не буду вам мешать, графиня. Отдыхайте. Увидимся за ужином.

Мари приостановила её и заглянула в прелестное личико Кити.

– Благодарю, дитя моё. Мне жаль, что твоя мать не видит, каким прекрасным ангелом ты стала. – Сказав это, Мари поцеловала Кити в лоб.

– До вечера.

Кити провела ладошкой по щеке, оставив мокрый след от слезы, и улыбнулась.

– Спасибо вам. Вы не представляете, как дороги для меня ваши слова. Доброго отдыха.

Кити с тихой грустью покинула спальню графини.

Мари ещё какое-то время постояла в задумчивости, глядя на закрытую дверь, понимая одно – девочке действительно нужны помощь и поддержка взрослой и рассудительной женщины. Конечно, молодая особа отчаянно нуждалась в заботе и опеке матери, ведь ей предстоит столько узнать и пройти, испытать и понять этой малышке. Она, просто необходима Кити, как и Кити, возможно, необходима ей.

Пристроив свою трость в угол комнаты, и сняв с носа пенсне, свободной рукой она потёрла переносицу и наморщилась. Женщина вытащив из рукава белый кружевной платок, промокнула глаза. Рядом с окном она заметила свой багаж, чему очень обрадовалась. Видимо, князь не намерен её выставить сегодня же.

Мари достала из саквояжа листы бумаги и письменные принадлежности.

Подойдя к небольшому бюро в другом конце комнаты, разгладила лист, затем заострила перо, и открыв небольшую баночку с чернилами, обмакнула острый кончик пера в черноту. Немного подумав, она размяла пальцами затёкшую шею и принялась писать, старательно выводя буквы на белом листе.

«Здравствуй, моя любовь. Спешу сообщить, что я благополучно добралась, но уже ужасно скучаю…»

Солнце уже начало пригревать по-весеннему, и толстому мохнатому псу по кличке Герцог становилось совсем невмоготу. Сидя у своей будки на заднем дворе, перед входом в кухню, Герцог лениво наблюдал, как к нему приближался управляющий Гордей.

Гордей важно шествовал, неся высоко и величественно поднос с остатками завтрака господ. Увидев своего любимца, Гордей расплылся в ласковой улыбке и кинул псу с подноса остатки бекона.

– Хороший мальчик. Мой. Красавец.

Гордей потрепал Герцога за ухо, тот даже не взглянул в сторону упавшего бекона.

В дверях кухни появилась женщина. Она для начала громко фыркнула на создавшуюся идиллию и выплеснула воду из кастрюли, предварительно крутанув её пару раз.

– Да что же это такое?! – всплеснула руками женщина. – Однажды этот пёс не сможет выйти из собственной будки. Сколько я просила, говорила – все без толку! Он скоро тебя слопает!

– Вы вообще не вправе делать мне подобные замечания, Неёла Ануфриевна, – не прекращая своего занятия, заявил Гордей.

Герцогу поднадоели ласки управляющего. Он широко зевнул во всю свою собачью пасть, развернулся к Гордею задом и скрылся в будке. Еле протиснув в неё свой откормленный собачий зад.

Гордей в полном восторге поднялся и передал поднос кухарке, Неёле Ануфриевной

– Ну, расскажи, что там за птица появилась? – полюбопытствовала та.

– Мне нужно немного свежего воздуха. От удушливого запаха лимонов мне живот сводит.

Управляющий демонстративно вдохнул и выдохнул, приложив средний палец к виску. На этот жест кухарка закатила глаза и, ещё раз фыркнув, зашла в кухню. Гордей, не последовав за ней, еще раз глубоко вдохнул.

В кухне, как всегда, витали всевозможные аппетитные и приятные запахи и было тепло и даже душно. Кухарка сразу же принялась за работу. На широком деревянном столе была рассыпана мука, и на краю стола лежали пару кусков заготовленного теста.

Неёла Ануфриевна взяла один сдобный шмат и принялась, всем телом налегая, мять его.