Компаньонка

– Я не враг тебе, – сказала Кора в Луизин затылок – черные блестящие волосы и бледная шея под ними. – Я не собираюсь тебе надоедать, унижать, лишать удовольствия. Я просто хочу тебя защитить.

Луиза раздраженно повернулась:

– От кого защитить? От тех двоих? Вы думаете, они собирались – что? Затащить меня под стол и воспользоваться? Прямо в вагоне-ресторане?

Кора опешила. Пришлось сделать паузу, чтобы взять себя в руки.

– Луиза. Девушки твоего возраста не обедают с незнакомыми мужчинами. Без компаньонки.

– Почему?

– Так не принято.

– Почему не принято?

– Не принято, потому что не принято.

– Ну почему не принято-то?

– Потому что это выглядит неприлично.

Они уставились друг на друга. Луиза отвела взгляд.

– Сказка про белого бычка, – буркнула она. – Нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя, и так далее.

– Мы можем и не ехать далее, – предложила Кора. – В Чикаго пересядем на обратный поезд – и в Канзас.

Вот это была ошибка. Луиза струхнула только на миг. Потом заглянула Коре в глаза и как-то сразу поняла, что та блефует. Она не могла знать, почему Кора не хочет возвращаться, зачем ее старшей спутнице, раз уж они сели в этот поезд, ехать дальше и дальше. Но наблюдательная девочка, чуткая к чужим к слабостям, поняла, что у нее есть преимущество.

– Можем и вернуться, – с улыбкой согласилась она, не отводя взгляда.

– Я бы предпочла избежать крайних мер. – Кора почесала шею и отвернулась. От воротника блузы пахло высохшим по́том. – Но если ты меня вынудишь, придется их принять. Твои родители доверили мне такую ответственность. – Она снова повернулась к Луизе: – Скажу прямо. Я еду, чтобы оберегать не только тебя, но и твою репутацию. Тебе ясно? Я должна защищать тебя от всех опасностей, даже от злых языков. Пока я рядом, ты не будешь скомпрометирована.

– А-а. – Луиза махнула рукой. – Тогда расслабьтесь. Это меня не беспокоит.

Кора не удержалась от улыбки. Такая начитанная девочка – и такая наивная. Мама что, никогда не объясняла ей эти вещи? Не объясняла, чем можно поплатиться? Неудивительно, что Луизу раздражает присутствие Коры; она взаправду не понимает, зачем ей вообще компаньонка.

– Луиза, эти мужчины – из Уичиты. Они живут там же, где и мы. Как и многие другие люди в этом поезде. Ты их не знаешь, но они могут знать, кто ты такая. Приедут обратно и расскажут людям о твоем поведении. Возможно, и преувеличат. Впрочем, ты одна обедала с пожарными, тут и преувеличивать не нужно. А потом ты в конце лета вернешься в Уичиту с испорченной репутацией.

– Ну и?

Кора сделала вдох и выдох: много же с ней нужно терпения.

– А ты, вероятно, когда-нибудь захочешь выйти замуж, станешь невестой.

Луиза нахмурилась. Нет, она все равно не понимает. Кора вздохнула и обмахнулась книгой. Как бы объяснить подоходчивей? Она говорила об этом с мальчиками, но с мальчиками все иначе. Она лишь предупредила их, чтобы держались подальше от таких девиц, – ну, от таких, которых ожидает печальная будущность, от таких, которые могут и им будущее подпортить. Послушались ли они, неизвестно. У обоих были постоянные подружки, были и мимолетные девочки – помаячили и исчезли. Наверняка Кора знала не всех. Проблем не возникло – по крайней мере, она о них не знала, – и оба, Говард и Эрл, поступили в колледж свободными людьми.

Но с девочкой, считала Кора, надо говорить строже. И дело не только в том, что мир несправедлив. Есть неравенство, которое никогда не станет равенством. Наверное, это просто невозможно. Так уж все устроено на свете.

Кора оглянулась через плечо и склонилась к ней:

– Луиза, я буду говорить без затей. Мужчины не хотят конфету без фантика. Позабавиться – пожалуйста. Жениться – нет. Может, конфета совершенно чиста, но она без фантика, и неизвестно, где она валялась.

Луиза вытаращилась на нее; красивое личико застыло. Мне все-таки удалось ее пронять, подумала Кора. Грубо, конечно. Кора давным-давно не слышала этого сравнения и сама не думала такими словами.

Но Луиза закрыла рот ладонью, чтоб не прыснуть.

– Ничего глупее в жизни не слышала. Конфета без фантика? Ох, кошмар какой, Кора, честное слово. Вы прямо почтенная итальянская матрона. Откуда вы это выкопали?

Кора застыла.

– Уверяю тебя, ничего смешного в этом нет.

Луиза подалась к окну. Щеки у нее горели, глаза сияли. Под каким углом ни падал свет, он льстил ее лицу, резкому и нежному, и бледной коже, и черным волосам. Кора угрюмо смотрела на нее. Смейся, смейся, тебе все можно. Красивая дочь снисходительных родителей. Полагает себя выше всех. Правила к ней не относятся.

– Ты, конечно, можешь смеяться, – Кора взяла книгу с сиденья. – Можешь называть это нудной устаревшей моралью или еще как-нибудь. Но таков порядок вещей, так было всегда и будет еще очень долго. – Она сказала это так зло, что сама удивилась. – Ты не представляешь, на какой ты скользкой дорожке, юная особа. Но уверяю тебя, эта дорожка ведет в никуда. – Кора смутилась и понизила голос. – Говорю только потому, что мне не все равно.