Компаньонка

Все же Коре не верилось, что устои и впрямь так хрупки. И куда заведет эта новая мода? Где пределы? Пройдет еще несколько лет, и что – все будут ходить с голыми бедрами и грудью, а которая не будет, та ханжа? Или женщины вообще перестанут одеваться? А что? Грим и белье, вполне достаточно. Главное – современно. И как отличить представительницу древнейшей профессии от приличной женщины, если все одеты одинаково?

Кора наклонилась к Луизе и шепотом произнесла:

– Даже если теперь и позволено краситься, мне все равно кажется, что это вульгарно. И многие со мной согласятся.

– Но вы же сказали, что они выглядят изы…

– Изысканно – значит богато. Но богатая или небогатая, а если женщина явно накрашена, то кажется, что она безрассудная. И всем это видно. Нарумяниться – это все равно что написать у себя на лбу: «Здрасьте, мужчины, а ну-ка все смотрите на меня».

– Разве плохо стремиться быть красивой?

– Луиза, тут дело не в красоте. Вот ты сейчас очень красива, личико свежее, чего еще надо? Ты без всякой косметики красивей любой из них.

– Это я знаю.

– А я именно о косметике. Когда женщина так сильно накрашена, она выглядит… – Кора заозиралась. – Доступной.

– Ну и что тут такого?

Кора отвернулась. Нет, ее больше не втянешь в дурацкие споры об очевидных вещах. Луизе просто хочется посражаться, поиграть с ней, как в мяч. Вот взять бы ее с собой на Пятнадцатую улицу и поставить против сестры Делорес – кто кого сборет? Вряд ли Луиза добьется большего, но забавно представить, какие искры полетят, если их столкнуть.

– Жаль, что у нас такие плохие места, – сказала Луиза.

Кора с благодарностью повернулась к ней. Ну надо же, нашла мирную тему!

– Это точно. Опора для балкона так мешает смотреть, все время приходится шею выкручивать, болит уже. Будем покупать билеты заранее. – Кора и не думала, что в будний день почти все билеты могут быть проданы, да еще в такой большой театр. – Ближе к сцене есть пустые места. Можем попробовать пересесть.

Луиза наморщила нос.

– А вдруг там кто-то сидит и вернется позже? Люди иногда приходят с антракта после начала представления. Очень неудобно получится. – Она сердито посмотрела на толпу. – Знаете, я кое-что придумала. Я сейчас.

Она уже пошла, но Кора схватила ее за локоть.

– Куда ты собралась?

Луиза оскорбленно глянула на Корину руку. Кора ее локтя не выпустила.

– Пойду поговорю с билетером, – злобно отчеканила Луиза. – Кора, он, скорее всего, мужского пола, это да. Но тут ваши хлопоты – мимо. Мы, во-первых, не в Уичите, соседей здесь нет. Здесь вообще нет знакомых, которые испортят мне репутацию в родном городе. Во-вторых, мы в театре, где куча народу, и вы, бдительная моя компаньонка, будете стоять в двадцати футах, так что изнасиловать меня, даже меня, будет непросто.

Она высвободила локоть.

– Три минуты.

– Я с тобой.

– Нет, – взгляд через плечо. – Иначе не сработает.

Кора видела двух билетеров, каждый у своего прохода. На обоих светло-серые пиджаки, белые рубашки, черные галстуки. Странным образом оба высокие и очень худые, но один не старше Луизы, другой – не моложе Коры. Луиза немного повыбирала между ними и наконец двинулась сквозь толпу к старшему. Подошла, сложила руки за спиной и стала извиваться всем телом. Кора видела, как билетер слегка наклонился, чтоб лучше ее расслышать. Он спокойно покачал головой. Тогда Луиза показала рукой в зал и тут же коснулась волос и голого плеча. Мужчина дотронулся до уха и снова помотал головой. Луиза встала на цыпочки (каблуки едва оторвались от пола) и взяла его за локоть, как бы для равновесия.

Кора ринулась вперед, задевая людей и извиняясь, не сводя сердитого взгляда с Луизиного затылка. Но не успела она преодолеть и полфойе, как Луиза развернулась и указала на нее билетеру. Тот кивнул и улыбнулся. Луиза радостно подбежала к Коре. Чистый ребенок. Наивная радость, искренняя улыбка, не заподозришь ни сильной воли, ни цинизма. Она удивительно легко меняла маски: то малышка, то зрелая женщина. Неужели билетер, представитель какой-никакой власти, разбудил в ней маленькую девочку? Или это она умело, привычно сыграла ребенка, не успел он и слова сказать?

– Луиза, – резко произнесла Кора.

– Кора! – Луиза еще улыбалась, но взгляд стал жестче. – Рада, что вы меня нашли. – Кора взяла ее под руку; Луиза через плечо что-то сказала билетеру. – А я уж думала, меня совсем с поводка спустили.

– Нам пойти домой? – отрубила Кора, волоча ее через фойе.

– Домой? – Луиза расширила глаза. – В квартиру? Или опять Канзасом пугаете?

– Хватит.

– Думаю, Канзас подождет. – Луиза наклонилась ближе. – Особенно если учесть, что мой новый друг сказал: когда люстры начнут гаснуть, мы можем пройти за ним в ложу.

Кора остановилась и посмотрела на Луизу с изумлением.

– Знаю, – пожала плечами Луиза. – Я бы тоже выбрала другие места. Мама говорит, ложа – это для тех, кто ходит в театр не на представление посмотреть, а себя показать. Но ложа лучше, чем задний ряд бельэтажа.

– Луиза. Ты с ним о чем-то договорилась?

– Фи, как вы могли. Я просто вежливо его попросила. Большинству мужчин только этого и надо.