Компаньонка

Кора повернулась к окну. День был солнечный, но в комнате за толстыми занавесями стоял сумрак. Когда-то, давным-давно, она пробиралась сюда, пока Алан был в конторе, и рылась в его ящиках и бумагах, отыскивая доказательства своих черных подозрений, доказательства присутствия Реймонда, о котором знала и так. У нее случилось много ценных находок – часы с гравировкой, сборник стихов, – а потом она перестала заходить: какая разница, что она нашла, а чего не нашла. Эти двое все равно продолжали жаждать исступленной любви.

– Он мне не брат, – сказала Кора. – Но мы всем скажем так.

Она произнесла эти слова просто, без угрозы, именно так, как хотела, – не вопросительно, а утвердительно. Она не станет притворяться, что у Алана есть выбор.

Алан широко открыл глаза.

Кора улыбнулась.

– Господи, Кора. – Он не улыбнулся в ответ.

Очевидно, она его удивила. Как будто трудно в такое поверить.

– У тебя с ним… связь?

Кора покачала головой:

– Сейчас – нет. Была. Сейчас нет.

Она попыталась объяснить, как могла. Они с Йозефом решили, что будут друзьями – хотя бы до тех пор, пока он не встанет на ноги, пока их с Гретой положение не упрочится. Кора настояла на этом пункте, потому что ей не хотелось снова стать объектом поддельного желания, который надо задабривать и ублажать, чтобы выжить. Она поможет ему, ничего не ожидая взамен, не заговорит о близости – это было бы некрасиво, унизило бы их обоих. Когда Йозеф начнет работать и скопит денег, он получит возможность уехать, например, обратно в Нью-Йорк, и она пожелает ему счастья, зная, что помогла ему остаться с дочерью. Это ее главная забота.

И в любом случае – Кора упорствовала, и он согласился – они подумают о своих отношениях, лишь когда станут равны. Уже по дороге в Уичиту, даже если Грета спала, они избегали дотрагиваться друг до друга, не касались друг друга плечами и старались не смотреть друг на друга слишком долго. Кора была настроена твердо, Йозеф тоже. Но даже когда они просто сидели рядом, на руках у Коры волоски поднимались дыбом, словно тянулись к нему против ее воли.

– Кора, – она услышала злой, нетерпеливый голос Алана. – Что ты ему рассказала?

Она не ответила. Алан хлопнул рукой по столу. Кора вздрогнула и перестала улыбаться.

– Ты что, с ума сошла? Ты рассказала своему любовнику… про меня?

Кору покоробило: думает только о себе, а о ней совсем, совсем нисколечко. Но он страшно испугался, видно было по глазам.

– Алан, ему все равно.

Муж потряс головой. Даже в полутьме Кора увидела, как он постепенно побледнел: сначала лоб, потом выбритые щеки, потом подбородок с ямочкой.

– Ему совершенно все равно. И потом, если что, он сам пострадает. Если бы он… вздумал разболтать, чего просто быть не может, о нас тоже стало бы известно. Он не мой брат, и нас всех обвинили бы в незаконном сожительстве. Посадили бы под арест.

– Я буду наказан гораздо сильней, чем вы.

Кора оперлась стол, наклонилась к Алану:

– Он может потерять дочь. Зачем ему выдавать тебя? Он все понимает. Алан. Не волнуйся. Все будет хорошо. Я просто хочу дать им шанс встать здесь на ноги. Может, у них ничего не выйдет. Посмотрим. Единственный способ узнать – это попробовать.

Она снова откинулась назад. Возможно, и не следовало говорить ему правду; он бы не разволновался так. В конце концов, ей все равно придется врать Говарду и Эрлу. И они будут продолжать врать Грете. Потому и нужно, чтоб Алан их поддержал, стал соучастником. Если он не поможет, в ее легенду труднее будет поверить: ни один человек в Уичите, кроме Алана, не знал, что она приехала в Канзас сиротой, а родилась в Нью-Йорке. Но если Алан встанет на ее сторону, если именно он расскажет людям, как трудно ей пришлось в детстве и как она рада, что нашла наконец брата, вопросов сильно поубавится.

– Что он будет здесь делать? У него есть деньги? По-твоему, я должен его содержать?

– Помоги ему найти работу. Ему трудно из-за акцента. Но у тебя столько знакомых. Он возьмется за что угодно, он хороший электрик и механик.

– А девочка?

– Я пригляжу за ней.

Кора снова улыбнулась. В дороге Грета липла к отцу, но в Миссури был один длинный перегон, на котором Кора и Грета сидели вместе и считали амбары, а потом Грета положила белокурую голову Коре на коленки и уснула. Она поверила во всю историю. Тетя Кора, да. Давно потерянная тетя Кора, которая привезет их в Канзас, чтобы они с папой могли жить вместе.

Алан покачал головой:

– Вы собираетесь вечно разыгрывать историю с тетей и племянницей? Будете врать ребенку?

– Придется. Сказать правду слишком рискованно.

– И сколько это продлится, по-твоему? А когда приедут Говард и Эрл – ты им тоже будешь врать? Собственным детям? Скажешь, что этот человек – их дядя? Дядюшка Йозеф из Дюссельдорфа?

– Из Гамбурга. – Она посмотрела ему в глаза. – Мы и так им давно врем. Если теперь сказать правду, сложно будет объяснить им, зачем мы поженились. И многое другое тоже.