Компаньонка

— Не волнуйтесь. МЕНЯ смутить гораздо сложнее. Так вот, вы все это время пытались найти во мне черты того злодея, которым меня наверняка отрекомендовал мистер Стил.

— Ну, я не так уж слепо слушаюсь чужих указаний…

— Однако и обстоятельства не совсем обычны, верно? Вы смотрели на меня, точно взвешивая: неужели этот красавчик-итальяшка может всерьез полюбить Клариссу Стил.

— Мистер Олсейнтс, я вовсе…

— Умоляю вас, просто Марко. Вы же уже поняли, что это не настоящая моя фамилия.

Грейс вскинула на него ясные синие глаза и слегка нахмурилась.

— То есть… косвенно вы подтверждаете, что намерения ваши не совсем, так сказать…

— О намерениях пока речь не шла. Только о методах. Да, они не вполне общеприняты, так скажем. Я явился сюда непрошеным, я живу под чужой фамилией, я намеренно искал все это время встреч с Клариссой, хотя уже знал, что эти встречи ей запрещены.

— Вы писали ей.

— Да. Два с половиной года, почти каждый день. И с нетерпением ждал писем от нее. Ну же, синеокая колдунья, задайте прямой вопрос: мог ли я полюбить женщину, которая старше меня и к тому же не вполне адекватна, не имея никакой корысти?

Грейс разозлилась. Он ее провоцирует! Она откинула черные кольца волос назад, вызывающе уставилась в черные горячие глаза и негромко произнесла:

— Что ж, задаю прямой вопрос: ваши намерения относительно простодушной и беззащитной женщины, которая к тому же старше вас, вполне бескорыстны?

— Вы исключили из вопроса тему любви. Вам не близка чувственная сторона жизни? Вы еще не были влюблены?

— Сейчас мы говорим не обо мне. Вы хотели прямого вопроса. Я его задала.

— Значит, не были. Иначе знали бы, что любовь не выбирает. Хотите, прочитаю вам лучшие строки о любви, написанные человеком?

— Сначала ответьте на мой прямой вопрос.

— Хорошо. Мои намерения небескорыстны.

— Вот как?

— Конечно. Намерения всегда небескорыстны, моя дорогая. Намереваясь сделать что-то, человек планирует чем-то обладать. Иначе это уже не намерения, а мечтания. Только им позволительно быть бесплотными.

— Что же хотите получить вы, Марко?

— Клариссу, разумеется. Она — моя цель и мое намерение.

— А не ее деньги.

— Грейс, дорогая, я вижу, вам уже основательно промыли мозги. Давайте рассуждать здраво. Скажем, я нацелился на Клариссины миллионы. Как вы знаете, Дэвид Стил яростно препятствует нашей встрече, а не то что браку. Деньги Клариссы под его опекой. Что же может вынудить его расстаться с этими деньгами?

— Ну… если бы вы с ней настояли на свадьбе…

— Он бы мог продолжать выдавать ей нужные суммы на расходы, как делал все эти годы. Совершенно для этого не требуется отдавать весь капитал, и мы оба — и Дэвид, и я, — это знаем.

— Эти суммы, наверное, значительны.

— Уж будьте спокойны. Дэвид Стил нашел бы способ запретить мне доступ к ним. Он все-таки магнат. Я не получил бы ничего плюс нелюбимую — по вашему всеобщему мнению — старую жену с недостатками развития. Какая в этом выгода?

— М-да… как-то вы это так повернули…

— Слова, милая Грейс, на то и даны человеку, чтобы он играл ими, как мог. Скажем, встреться мы с вами чуть раньше, я бы рассказал вам эту историю иначе. Например, повернул бы дело так, что Дэвид Стил просто не желает сам расставаться с деньгами Клариссы и потому стережет ее не хуже дракона.

— Он любит свою тетку, в этом нет сомнения.

— Вы сколько времени их знаете? Несколько дней плюс полгода на работе? А я три года. Кто осведомленнее?

— Погодите, вы хотите сказать, что Дэвид…

— Нет, моя дорогая донна, не хочу. Просто показываю вам, что я МОГ бы сказать, действуй я методами Дэвида Стила. И уверяю вас, я был бы крайне убедителен. Вы бы мне поверили, не сомневайтесь.

Грейс потрясла головой и с веселым ужасом уставилась в смеющиеся черные глаза. Марко ей нравился с каждой минутой все больше и больше.

— Погодите! Запутали меня совсем. Так вы не вините Дэвида Стила?

— В том, что он жадина? Нет. Вот сноб — это да, это есть.

А ведь прав, холодея подумала Грейс. Именно сноб. Вслух же сказала:

— Им движет забота о тетке. Он ее любит.

— Любовь часто бывает эгоистична, Грейс. Будь Дэвид чуть мудрее, он бы просто порадовался за тетю. Порадовался тому, что она не находится в изоляции, живет полнокровной жизнью, испытывает те же эмоции, что и остальные люди. Уверяю вас, обезопасить ее можно и куда более щадящими методами, нежели содержание в загородном поместье, да еще в обществе бдительных охранников… один из которых, впрочем, до невозможности мил и привлекателен. Это я о вас.

— Спасибо, не отвлекайтесь. Хорошо. Я вам верю. Более того, вы мне нравитесь. Скажите, чем вас привлекла Кларисса?

— Да тем же, чем и вас. Добротой. Искренностью. Радостным отношением к миру и населяющим его людям. Непосредственностью. Детским сиянием глаз. Звонким смехом. Умением сострадать и помогать. Беззащитностью. Довольно?

Грейс молчала, угорая от стыда. Ну какой альфонс может так проникновенно и, главное, точно охарактеризовать Клариссу Стил? И Дэвида Марко определил четко. И обиды он на него не держит.

Возможно, Дэвид действительно ошибся в отношении Марко Санти?