Компаньоны

Да, любовь, поняла девочка. Она действительно полюбила Нирая и Кавиту. Хотя она и нуждалась в них куда меньше, чем могло бы их настоящее дитя, но любила их так же нежно, как родной ребенок. Она не планировала покидать их так рано. По правде говоря, она надеялась оставаться в их доме лет до пятнадцати, пока не придет пора отправляться в Долину Ледяного Ветра.

Но теперь — что она могла поделать? Она обернулась и оглядела простирающиеся вокруг бескрайние пустоши, Незерилскую империю, в прошлом великую пустыню Анаврок.

— Не бойтесь за меня, мои родители. — Она повторила слова, сказанные ею на прощание, на этот раз для того, чтобы придать уверенности самой себе. — Я иду с богиней, и путь мой хорошо мне известен. Мы еще встретимся.

Ее слабенький голосок зазвучал над пустынной равниной, тихий детский шепот. Ибо Кэтти-бри понимала, что она в беде, одна среди диких земель Незерила, и за ней по следу идут опасные охотники из Анклава Теней. В палатке она уничтожила двух ассасинов. Тогда ее спас лишь счастливый случай. Еще до их прихода она вызвала бурю, использовав заклинание, требующее довольно много времени, чтобы пролился очищающий дождь. Не надумай она заранее создать грозовые облака, не было бы и сокрушительной магии молний у нее наготове.

Другие ее заклинания — стая летучих мышей и магические заряды, даже огненный столп — не справились бы с этими двумя, и та магия была самой сильной из всего, чем она располагала.

Девочка поддернула кверху рукава и взглянула на свои руки. Символ Миликки дал ей силу вызывать бурю и перевоплощаться в животных. Возможно, она могла бы стать медведем и сразиться с ассасинами.

Эта мысль не слишком успокаивала. У превращения в животных были свои ограничения, сообразила Кэтти-бри, как по времени, так и по эффективности. Нет, без готовой бури над лагерем лучшее, что она смогла бы сделать, это отвлечь и поранить ассасинов своими мышами, обжечь их магическими зарядами и огненными трюками, а потом превратиться в сову, бросив мать умирать, а отца — на милость убийц.

Мысль об умирающей матери напомнила ей о других ее способностях — об исцеляющем тепле Миликки. Несомненно, Кэтти-бри понимала, что в этом отношении она наделена большой силой, не меньшей, чем давние последователи богини или даже жрицы. Дни тесного общения с богиней в Ируладуне стали тому причиной.

Она взглянула на другую руку, на магический шрам, напоминающий символ Мистры. В своей прошлой жизни она основательно готовилась, пока упавшие нити Пряжи не повредили ее разум, но к моменту своего ухода она почти ничего не смыслила в Искусстве и в лучшем случае оставалась на уровне начинающего. Она могла жалить магическими зарядами или разлить по земле жир под ногами у наступающего врага, но ее возможности оставались жестко ограниченными, и, хуже того, ей не под силу было расширить свои познания в магии без учителя, наставника.

Она снова оглядела пустую равнину и глубоко вздохнула. В прошлой жизни она была грозным воином, но даже сумей она восстановить эти боевые навыки и обучить свое тело двигаться так же, как прежнее, какая сила и скорость могут быть у ребенка? Уж явно недостаточные, чтобы скрестить клинки с опытным ассасином, да даже и с новобранцем!

Кэтти-бри кивнула, поняв послание Миликки, переданное ей через хитросплетения ее собственных рассуждений. Ей нужно спрятаться. Богиня защитит ее от зверей темной незерилской ночью, но она почти бессильна против исполненных решимости убийц из Анклава Теней.

При этой мысли Кэтти-бри уселась на землю и уставилась на звезды, ее маленькие губы шевелились, бормоча проклятия. Она покинула Ируладун, исполненная надежды и решимости, уверенная, что отыщет своих друзей и Дзирта и вместе они победят. Ни тени сомнения не шевельнулось в ее душе, когда она устремилась навстречу свету реинкарнации.

Но теперь она узнала правду. Доберется ли она хотя бы до Долины Ледяного Ветра? Сумеет ли выжить на протяжении еще пятнадцати лет, а если даже сумеет, то отыщет ли свой путь в этом запутанном и опасном мире? Сумеют ли Бренор и Реджис?

Внезапно дело, в которое они ввязались втроем, представилось безрассудной затеей, прыжком с высокой скалы в мелкую воду.

— Миликки ведет меня, — прошептала она в пустоту ночи.

Где-то вдалеке завыл волк.

Но она знала, что этот вой — не о ней. Мир велик, слишком велик, а она — всего лишь маленький ребенок посреди пустынной и опасной равнины.

***

Десятью днями позже Кэтти-бри снова летела сквозь ночь в облике совы. Паря в невидимых потоках, она кружила над лагерем десаи. Среди палаток сновали люди; в воздухе разливалось почти осязаемое напряжение, и среди общего шума время от времени раздавались протестующие крики.

Она поднялась выше, над светом факелов, и внимательно прислушалась, уловив наконец голоса, звучащие с чужеземным акцентом. Одновременно она услышала голос Нирая.

Кэтти-бри спикировала вниз и уселась на центральный столб ближайшей палатки, на виду у вождей десаи, своих родителей и небольшой группы теней.

Теней!