Компас чёрного капитана

– Должен был, – глухо согласился он. – Знаю, что должен был… Я всегда думал, что… Я очень виноват, Эд ан Бауди. Прости меня. Я… – Старик сжался. Он беззвучно шевелил губами, а в уголках его глаз поблескивали слёзы. – Я не знал… – Он сделал прерывистый вздох. – Я должен был. Но… Я думал… Может быть, мой отец тоже… Два поколения Тёмный Бог не заглядывал в наши края… Может, мы перестали…

Мой гнев неожиданно рассыпался в снежную крупу и осел в глубине души. Я молча натянул на нос мягкое одеяло и пустым взглядом уставился в потолок. Шевелиться не хотелось, и даже отвести взгляд от белёсых пятен стало немыслимым подвигом. Меня охватил озноб, словно холод пробился сквозь стены ледохода. Застучали зубы, задрожали руки. Тепло каюты и одеяла никак не спасали от идущей откуда-то изнутри слабости.

– А где наши? – наконец спросил я и напрягся, ожидая жестокого ответа.

Сканди дёрнулся, натянуто улыбнулся:

– Все хорошо, Эд ан Бауди. Все хорошо.

В груди неприятно сжало, собралось в комок и болезненно ёкнуло. Я сел, глядя на шамана. Неужели всё-таки…

– Они были в цирке. Все были в цирке. Большой ледоход не так-то просто уничтожить, – пробормотал Сканди. На меня он не смотрел. – Ярмарку снесло севернее. Льдину подняло, и они скатились. Я видел ледоходы, да. Видел корабли на той стороне расщелины.

Он что-то скрывал от меня. Чувства в нём сплелись в клубок так плотно, что я не мог ничего разобрать. Только боль, отчаянье и… страх?

– Куда мы едем?

– На юг. Нам очень надо на юг. В Снежную Шапку. – Он посмотрел на что-то слева от меня, и я проследил за его взглядом. На столике, среди кучи разных мелочей, лежала знакомая до боли коробочка. Дар Одноглазого… Эрни?!

– Что случилось с Эрни? – просипел я и без слов понял всё – чувства Сканди всколыхнулись, затопили меня с головой.

Тонкие, скрюченные возрастом пальцы шамана затряслись.

– Не знаю, – без надежды на веру с моей стороны соврал он. – Я нашёл его, когда вышел за тобой…

Наши взгляды встретились. Старик понимал, что я всё чувствую. Понимал, но всё равно пытался оградить меня от чего-то.

– Эрни умер? – спросил я.

Сканди вздрогнул, выдержал мой взгляд и медленно кивнул. Не зная, что тем причинил мне страшную боль. Я впервые столкнулся с тем, что добро может причинить человеку гораздо больше зла, чем дурные намерения. Если бы я не взял тот бидон, если бы…

Впрочем, откуда мне знать, что было бы в этом случае? Вот откуда? Я же не пророк, не прорицатель. Я не чувствую приближения Тёмного Бога, как настоящие шаманы. Не умею зачаровывать металл, фонари и стёкла, не умею готовить энгу. Но отчего меня уничтожало знание, что не возьми я у Эрни проклятый бидон, приятель остался бы жив?

– Я нашёл это рядом с его телом. Ты не знаешь, откуда у него… это? – старик вновь уставился на компас.

– А что с Эйдой и Луменом? Вы знаете что-нибудь?

– Расщелина протянулась на много лиг, Эд. Даже если бы я решил объехать её, то потерял бы много времени. Но с ними всё в порядке, Эд ан Бауди. Твоя семья в безопасности.

Он сам не верил в свои слова. Но надеялся и хотел заразить меня своей отчаявшейся надеждой.

– Я сделал всё, что смог… – тихо произнёс Сканди. Я прикрыл глаза, слушая равномерный гул двигателей и приглушённый треск и визг крошащегося под гусеницами корабля льда. – Эрни не говорил тебе об этом компасе? Не рассказывал о нём ничего? Такой ценный артефакт, откуда он у мальчишки-посыльного?

– Компас ему подарил Одноглазый. – Я изо всех сил старался поверить. Действительно, тот ледоход мог удержаться при пришествии Тёмного Бога. И Лумен собирался на представление.

– Одноглазый? – изумился Сканди. – Зачем он его подарил?! Что ты ещё знаешь о компасе?

– Я ничего не знаю, – чуть раздражённо ответил я. – Эрни просто показал мне его. Это же из Ледяной Цитадели, верно?

– Нет, малыш, – покачал головой шаман. – Это не из Ледяной Цитадели…

– Я видел Ледовую гончую, – перебил я. Не слишком уверенным тоном, потому что не знал, насколько теперь важны мои слова. Но на миг мне показалось, что я должен сообщить о произошедшем у дома Одноглазого.

Глаза Сканди изумлённо расширились, но он сдержался и, тщательно подбирая слова, спросил:

– Почему ты решил, что видел Ледовую гончую?

На меня вдруг накатило странное ощущение, будто моя душа отдалилась от тела. В такие моменты ты говоришь, ты двигаешься, но не чувствуешь себя. Словно просто наблюдаешь со стороны. И мальчик по имени Эд ан Бауди, сбиваясь, проглатывая слова и перепрыгивая с темы на тему, поведал старому шаману о тех странных людях, о чуждой злобе в душе рыжей, о приказе «спасителя», о жуткой смерти Одноглазого и о том, что обнаружили в доме наёмники и Эльнар.

Эльнар… Он вряд ли спасся. Так же как и смелый Лавр с товарищами. Накатила дурнота.

Сканди слушал, и по мере моего рассказа стужа сковывала его душу. Из старика уходили страх и отчаянье, и просыпалась ледяная ярость. Он даже плечи расправил, а в потухших было глазах сверкнул живой огонёк. Чувство вины покидало его.