Компас сердца. История о том, как обычный мальчик стал великим хирургом, разгадав тайны мозга и секреты сердца

Армейская стипендия гарантировала мне прохождение интернатуры после окончания медицинского факультета, однако с резидентурой[21] все было не так однозначно. Для гражданских медиков оба этапа тесно связаны между собой, мне же в резидентуру нужно было поступать отдельно. Окончив Тулейнский университет в 1981 году, я поступил в чередующуюся интернатуру в Армейский медицинский центр имени Триплера на Гавайях, где стажировался еще студентом. Чередующейся интернатура называлась потому, что давала возможность приобрести опыт по разным хирургическим специальностям, а не только по общей хирургии. Я стажировался в педиатрии, гинекологии, медицине внутренних органов, общей хирургии, а также в нейрохирургии. Я-то думал, что столь разнообразный опыт положительно скажется на моем дальнейшем обучении, однако в реальности чередующаяся интернатура является преградой для тех, кто стремится заниматься общей хирургией. Обширные знания в разных областях по факту лишь усложнили мне задачу. Я по-прежнему собирался стать детским пластическим хирургом, для чего требовалось поступить в резидентуру по общей хирургии, затем пройти обучение пластической хирургии и наконец – черепно-лицевой хирургии. Такой у меня был план. Проблема в том, что на место в резидентуре по общей хирургии претендовало двенадцать интернов, из которых я один прошел чередующуюся интернатуру. Шансы были не в мою пользу. Мои соперники, не скрывая радости, говорили, что мне ни за что на свете не попасть в резидентуру по общей хирургии. Мои настойчивость и целеустремленность производили не очень хорошее впечатление на окружающих, а мою глубочайшую уверенность в том, что я способен получить все, что пожелаю, другие воспринимали как самонадеянность. Теперь-то я понимаю, почему им так хотелось, чтобы я потерпел неудачу.

Подавать заявление на поступление в резидентуру нужно в ноябре, что я и сделал вместе с остальными. В апреле, однако, настал черед моей практики в отделении нейрохирургии. Наставники, под чьим началом я стажировался, оказались милейшими людьми из всех, с кем мне довелось поработать во время практики. Нейрохирургия пленила меня – работа с человеческим мозгом требовала усилий и точности[22], а также дарила непередаваемые ощущения, которых я так и не смог отыскать в общей хирургии, где все сводилось главным образом к грудной клетке и брюшной полости. Было нечто особенное в том, чтобы забраться туда, где никто прежде не бывал, – в сокровенный тайник, в котором спрятано то, что делает нас людьми. И это привлекало меня. Мне все еще хотелось помогать детям с врожденными уродствами, но возможность исследовать тайны мозга манила с невероятной силой. Я захотел стать нейрохирургом, как когда-то захотел поступить в колледж и на медицинский факультет. И для этого надо было пройти резидентуру по нейрохирургии, а не общей хирургии. Я знал, что могу выучиться на нейрохирурга, а потом, если захочу, – освоить пластическую и черепно-лицевую хирургию. Все складывалось идеально.

Заведующий нейрохирургическим отделением из центра Триплера поддержал меня:

– Ты очень талантлив, Джим. Тебе стоит заняться нейрохирургией. Нет, ты обязан ею заняться.

– Спасибо.

Меня распирало от гордости: мне предстояло стать нейрохирургом!

– Проблема в том, – добавил он, – что от армии готовят только одного нейрохирурга в год, а на три следующих года у нас уже все расписано. Придется подождать. После интернатуры тебя направят в зону боевых действий офицером санитарной службы. Там ты будешь работать до тех пор, пока не окажешься вверху списка ожидающих, а после этого сможешь начать резидентуру.

– Три года? – переспросил я.

– Всего лишь три года.

– Простите, но для меня это неприемлемо.

Он рассмеялся.

– Ты должен сначала отслужить, Джим.

– Но это же полный вздор. – Я, повысив голос, явно перегибал палку.

– Так уж здесь все устроено. Это не вздор. Это армия.

– Но для меня это неприемлемо, – не сдавался я.

Он покачал головой и указал мне на дверь.

– Я не могу ждать три года. Если вы не примете меня на следующий год, это будет величайшей ошибкой, которую вы когда-либо совершали.

На носу был отпуск – тридцать дней вдали от армии. Покинув госпиталь Триплера, я на месяц отправился в Медицинский центр имени Уолтера Рида. Сюда-то я и планировал попасть в конечном счете, так что решил пройти стажировку по нейрохирургии в свое свободное время, с чем неплохо справился. Перед завершением «отпуска» я встретился с заведующим нейрохирургического отделения.

– Ты мне нравишься, Джим. Ты проделал потрясающую работу во время стажировки, и я думаю, что из тебя выйдет первоклассный врач.

– Спасибо. Полагаю, это означает, что я могу приступить уже осенью.