Компенсация. Часть четвёртая

- Сам ты, барбос старый, волюнтарист...- стал оскорблять деда Тихона Мухин. - Сам у меня Маринку увёл, пенёк старый.

- Ах ты вредное насекомое, - завопил дед. - Да я тебе щас морду твою похабную набью за старого. Ишь...лаяться на меня надумал. Выходи биться один на один. Маринку ты продинамил, а теперь решил на говно изойти. Завидно стало, да?

- А зачем ему ваша Маринка, - спросил майор и тут же наябедничал на Мухина. - Гражданин, бывший Мухин, он же турецкоподданный Мехмет Йылдырым, сожительствовал сразу с тремя женщинами на Выселках. А это уже статья в уголовном кодексе, многожёнство, однако.

Деды сразу же навострили ушки на такую интересную новость, и с любопытством потребовали разъяснений от майора.

- Да не слушай ты дед Матвей его, - перебил майора Мухин. Такие инсинуации Мухина очень огорчали. - Это всё политическая провокация. Ни с кем я там не сожительствовал, вернее, сожительствовал, но не сейчас, а тогда, когда жил на Выселках. Вот тогда я и сожительствовал, но не с этими, а с другими, которые тогда там жили, а не сейчас. Улавливаешь разницу?

Майор молчал, а дед Матвей пытался понять, что сейчас сказал Мухин. Только деду Тихону всё стало понятно:

- Ну, точно, - сообразил он. - Зачем ему какая-то Маринка, если на Выселках полно баб, правда им всем уже под восемьдесят лет, но наш Мухин орёл и мрачный обольститель, он же слониху уговорит. Что, турецкий гражданин, обольстил бабушек? Вот же ты какой охальник! Тьфу на тебя!

Тут и деда Матвея осенило:

- Так может это он нашу Фроську до смерти затрахал, окаянный? Поэтому и на кладбище припёрся, распереживался дескать. Эй, окаянный, покайся. Разоружись перед односельчанами.

Все эти перепалки и перестрелки между оппонентами происходили на фоне ярких периодических вспышек. Но, из-за того, что стороны были увлечены переговорами, на вспышки уже никто из них не обращал внимания. Сверкает, да и чёрт с ним. Мухина выводить на чистую воду гораздо интереснее.

Самого Мухина от такой напраслины душили слёзы возмущения и злоба. Вот же гады. Для них тут стараешься, кровь проливаешь в битве с монстрами, а они надумали себе чёрте что. Уже начали обвинять, что столетних старушек сподобился растлить и их нравственный облик порушить.

- Я, товарищи, - начал возмущённо он....

- Твои товарищи в овраге кобылу доедают, - перебил его вредный дед Тихон.

- Ах, так, - вконец рассердился Мухин. - Ну, вы у меня на своей шкуре познаете Кузькину мать и козью морду. Готовьтесь, я тут вам щас гросс Шаолинь устрою.

Он решил покончить с вредными людьми заклятием, которое ещё никогда не употреблял против противников. Когда-то надо было его тестировать. Сидя в кустах, он выставил в сторону противника руку и стал бормотать заклятие:

- В недрах тундры выдры в гетрах тырят в вёдра ядра кедров! Выдрав с выдры в тундре гетры, вытру выдрой ядра кедра, вытру гетрой выдре морду - выдру в тундру, ядра в вёдра!

В небе что-то засвистело, и прогремел где-то вдалеке гром, но больше ничего не произошло, что Мухина несколько удивило. Не сработало, что ли?

- Ты чего там бормочешь? - поинтересовался дед Матвей. - Что ещё за выдры в тундре?

- Может этот сексуальный маньяк сбрендил, - предположил дед Тихон. - Заговаривается уже. Он всегда был с приветом, почти как наш Василёк. Дожили, товарищи. Теперь по округе бегает сбрендивший мент с автоматом. Допился самогонки окаянный.

Переговоры между двумя сторонами явно зашли в тупик, а компромисса не находилось. Мухину вежливо говорят, чтобы он сдавался, а он про каких-то выдр целую речь задвинул.

- Гражданин Мухин, - стал из-за холмика настаивать майор. - Лучше сдавайтесь по-хорошему.

- Русские не сдаются! - огрызался Мухин.

Вот что с таким делать, совсем не хочет на двадцать лет в лагеря. В диалог о сдаче в плен вступил дед Матвей:

- Еllerini kaldır ve dışarı çık (выходи с поднятыми руками), - крикнул он Мухину на турецком. Может так этому басурманину будет понятнее.

- Уaşlı aptalın kendisi, (сам старый дурак) - в ответ проорал Мухин.

- Что он там сказал? - уточнил майор.

- Да, говорит, хоть стреляйте, а он ни в жизнь не сдастся, - вольно перевёл ответ Мухина дед. - Давай Тихон, шандарахни в него, надоел уже этот румын. У него, как видите товарищи, умственная отсталость и девиантное поведение. Лучше его пристрелить, а то покусает население, и лечись потом от бешенства. Видите злой он какой.

Майор вздохнул, он уже ничему не удивлялся. Так бы они и препирались, но в игру вступила третья сила, которая всё и разрулила.

Василёк, когда до мокрых штанов напугал Олечку с Олегом, портанулся из погоста в свой двор. Только он скинул с себя своё страшное одеяние, и запихал эти шмотки в торбу, как на погосте рвануло и стало светло даже в деревне.

Что и почему там так сильно взорвалось было решительно непонятно. Но Василёк правильно рассудил, если взрыв на погосте, то могло задеть и студентов, поэтому надо опять туда бежать и спасать их. По пути он встретил ошеломлённых студентов, которые были живы, даже не ранены, но вид их желал лучшего.