Компенсация или сказки деревни Девица

Субъективно Аламеда не ощутил перехода в иное измерение: вот он сидит за столом в заведении Леонардо, пьёт мате, а вот он уже бредёт по какой-то ровной поверхности, покрытой до колен клубами белого дыма. Кругом светло, хотя светила не видно. Куда идти не понятно: куда ни посмотри, всё одно и то же. Плюсом можно считать то, что ничего не болело и шиза покинула голову. Идти в какую-либо сторону бессмысленно, поэтому Аламеда решил ждать, находясь на месте. Должно же когда-нибудь всё это дело проясниться. И, действительно, вскоре что-то начало проясняться. Метрах в десяти перед Аламедой прямо из ничего появились три, внешне похожие на людей, фигуры. Сеньор внимательно рассмотрел эти фигуры. Ангелы, что ли? — подумал он. Но, хотя фигуры и были одеты в какие-то балахоны светлого цвета, и в этих одеяниях могли прятаться ангельские крылышки, но на ангелов эти создания совсем не тянули. Всё дело в мимике лиц. Лица же этих трёх созданий выражали целую гамму чувств, постоянно сменяя проявление одной эмоции за другую. Казалось, что кто-то пытается произвести настройку лиц этих организмов, но у него это плохо получается. Если корчат рожи, то это черти — подумал профессор. Не будут же ангелы при первом знакомстве такие рожи мне корчить.

Честно говоря, Аламеда, как и большинство его коллег, считался атеистом. Он как-то не очень верил в провозглашаемый попами загробный мир, и прекрасно понимал, что любая религия, это только набор догм. Любая церковь, это, прежде всего, коммерческая организация, эксплуатирующая на совести человека, и она не имеет никакого отношения к научному объяснению сути явлений.

Но сейчас учёный вспомнил, что он вроде бы родился католиком. Доброму католику не пристало бояться каких-то чертей. Поэтому он запретил себе проявлять страх перед этими созданиями, кем бы они ни являлись.

Три похожие на людей фигуры подошли к Аламеде на расстояние вытянутой руки и, одна из них, скорчив грустную физиономию, заговорила. Остальные два существа при этом выражали на лицах радость. Два подошедших существа внешне напоминали женские фигуры, а одно — вроде как мужскую.

— Приветствуем разумное существо первого уровня развития. Нас можете называть Первая, Второй и Третья, — начало говорить стоящее левее существо. Её голос оказался совершенно безэмоционален, но построение фраз правильное. — Как именуют тебя, в твоём социуме мы знаем.

Так, они себя именуют натуральными числами, автоматически отметил профессор.

— Если не секрет, — вставил реплику Аламеда, — Где мы находимся?

Слово взяло второе существо, похожее на мужчину:

— Сейчас мы все находимся на специальном полигоне в виртуальной реальности. Этот полигон создан специально для общения с разумными особями твоего вида. Удобно ли тебе общаться с нами в таком визуальном и звуковом формате, или ты предпочитаешь общаться в иных форматах, например, в радиодиапазоне?

Аламеда подтвердил, что такой формат общения ему вполне подходит, но всё-таки не удержался и спросил о том, кто, собственно, сейчас перед ним.

Ответило уже существо, похожее на женщину, именуемое Третьей:

— Мы официально представляем компенсационную комиссию цивилизации десятого уровня. Ты должен гордиться, что общаешься с нами, гуманоидное существо первого уровня развития.

— Вот как! — удивился гуманоид, когда понял, что это никакие не черти, ни ангелы, а что-то иное. — И что же вы компенсируете?

Опять заговорила Первая:

— Мы компенсируем разумным существам ущерб от негативного воздействия на них нашего, не всегда хорошо обученного персонала. У нас, знаешь ли, работают и стажёры с цивилизаций меньшего уровня. Поэтому иногда, конечно, случаются трагические накладки, хм, совсем редко, приводящие к ущербу и страданиям разумных существ.

Мозг профессора сразу уцепился за слова о компенсации и страданиям. Это ключевые слова.

— Так, — начал старик. — Получается, из-за ваших неумелых сотрудников мне нанесён непоправимый ущерб? Получается, что вы меня просто взяли и убили? Как того негра: ни за что, ни про что.

Землянин театрально закатил глаза и продолжил:

— Как я страдал! Вы просто не представляете, какие муки я перенёс. Ой, как вспомню…

Он лихорадочно вспоминал, какие есть синонимы к слову «страдание» и как выражают страдания артисты на театральной сцене.

— Это совершенно невыносимые страдания. Это, доложу я вам, как разумный разумному, настоящая пытка. Ох, и помучился же я. Я даже терзался, ага. Я похудел и потерял аппетит. Я не мог переносить всю эту боль и скорбь, понимаете. Даже не пытайтесь понять, это… это просто невыносимо. Я нёс свой крест на Голгофу, проливая кровь и пот. Короче говоря, я так мучился, что даже смерть считал спасением, вот. Эх, жизнь моя тяжкая, пущенная под откос. Вот, скажите, за что? За что мне выпала такая злая судьба? Из-за кого? Покажите мне его, чтобы я посмотрел в его бесстыжие глаза.