Компенсация или сказки деревни Девица

Как же так? Ведь всё начиналось так красиво и строго последним достижениям науки, и вдруг такой провал. Все научные исследования и опытно-конструкторские разработки говорили о стабильности процессов. Но, увы. Увлёкся коллектив, расслабился, местами забронзовел. И на одной очередной композиции поскользнулся. Новый продукт, настоянный на сухих мухоморах, яблочных косточках, пижме и остролисте, оказался ядрёным до безобразия. Которое, безобразие то есть, вскоре и произошло. Не заставило себя долго ждать. Такая вот неудачная композиция получилась, или удачная, но с отрицательным знаком. Значит, где-то есть теоретический просчёт, к бабке не ходи. Санёк не виноват, он всего лишь подопытный кролик, попавший в руки извергам. Виновата баба Маня, вон та женщина. Как ей только не стыдно так поступать с простыми неграмотными колхозниками?

Новый продукт решили испытывать, естественно, на специальном полигоне во дворе бабы Мани. Полигон находился между сараем и сортиром. Происходило всё строго по науке: на специальном экспериментальном стенде и с записью в журнале о начале серии испытаний. Главный испытатель, он же главный эксперт, лично налил в специальную ёмкость продукт. В журнале отметили количество налитых грамм.

— Поехали! — взмахнул рукой главный испытатель и опрокинул ёмкость в свой организм. — Хор-рошо зашла, зар-раза, — прокомментировал он первую серию опытов.

Младший испытатель (Витёк) и креативный руководитель проекта (б. Маня), оба, затаив дыхание, наблюдали за эффектом. Вроде бы ход испытаний проходил нормально, занесли в журнал, что на пятьдесят второй секунде эксперимента испытатель икнул, а на шестьдесят восьмой секунде он сказал: «Ух, оно, мля, как!». Слова испытателя тщательно занесли в протокол. Теперь можно переходить ко второй серии испытаний, с подключением к эксперименту младшего испытателя и главного конструктора. На стенде появились две новые ёмкости для этих товарищей. Вскоре, эти ёмкости опустели. На сто восьмидесятой секунде эксперимент проходил нормально, но потом произошла катастрофа. Сначала, заколбасило главного испытателя: он уставился на сарай и стал мелко креститься. Через сорок секунд торкнуло бабу Маню, вернее главного конструктора, а потом и Витька, всего лишь дослужившегося до младшего испытателя. Тем не менее, он тоже, как и старшие по должности товарищи, проникся моментом, ибо эксперимент пошёл не по расчётной траектории, а по косинусоиде вбок. Произошло страшное: в районе сарая открылся портал, из которого повалили чудовища. Этих тварей младший испытатель узнал бы даже в алкогольном бреду, ударившись головой после падения с самосвала. Произошла эпическая битва, ибо не на тех людей эти чудовища свой хвост задрали, совсем не на тех.

— Какого сидим? — спросила баба Маня. — Граблями их грабим, вилами их колем.

Народ, похватав сельскохозяйственный инструмент, ринулся в драку с чудовищами. Да, битва оказалась кровавой и разрушительной. В результате драки капитально пострадал сарай, полностью был разрушен испытательный стенд, а сам полигон превратился в перепаханную зону боевых действий. Кто побеждал в этой драке сказать трудно, но наши сдаваться не собирались. Но против лома нет приёма: к чудовищам пришло подкрепление с тыла, откуда никто не ждал предательского удара в спину. Очнулись бойцы сидящими на стульях и опутанными ремнями.

— Братцы, — со слезами на глазах бормотал Санёк. — Вы всё-таки нас спасли… А чудовища куда делись? По деревне разбрелись? Ловить их надо, пока они никого не съели. Это не мы с Витьком виноваты, это всё баба Маня с расчётами напутала и вызвала дьявола.

Связанным лже-учёным объяснили, что односельчане думают о них и о ситуации в мире. На слёзные просьбы развязать их народ не реагировал. Матерился.

Развязали этих трёх утырков только после того, как они трижды поклялись на святом кресте, что не полезут драться, материться, царапаться и плеваться. И не пойдут ловить монстров.

— И не кусаться, — мрачно пробасил Кирилл Зосимов, который больше всех оказался искусанным осатаневшими односельчанами.

В клятву внесли положение о «Не кусаться». Только после этого бедолаг развязали и уложили по кроватям в своих домах. Доэкспериментировались. Вроде уже дожили до седых волос, а не понимают, что почти все мухоморы — это яд, а в яблочных семечках присутствует синильная кислота, вернее не сама синильная кислота, а гликозид амигдалина. Этот гликозид под действием ферментов разлагается в желудке с выделением цианистого водорода. Хорошо хоть здесь манцинелла не растёт, как в Америке, а то бы местные конструкторы и её плодов в самогон накидали.

Теперь малолетнему знахарю подвалила ещё одна головная боль: лечи троих алконафтов и здорового Кирилла Зосимова — сильно пострадавшего от зубов главного конструктора, то есть — бабы Мани.