Компиляция. Введение в патологическую антропологию

«В сущности, природа любого масштабного человеческого конфликта, будь то война, революция или военный переворот, тождественна не только природе частных межличностных распрей, перешедших в активную фазу вульгарного мордобоя, но и несознательной подоснове всякого противостояния, одной из сторон которого является живое существо. В данном случае — человек. Не какой-то конкретный человек, но человек вообще. Человек, как экзистенциальное понятие, как чертова философская категория…» — размышляет Сальвадор Альенде, стоя перед окном своего кабинета в Президентском Дворце. Сегодня — одиннадцатое сентября. Год 1973-й от Рождества Христова. Утро. Пасмурно и моросит. Казалось бы, такая погода располагает к чему угодно, только не к мятежу. Однако, в Сантьяго нынче шумновато. Президент слышит, как в окрестностях Дворца разрываются авиационные бомбы. Дымы пожарищ, придавленные моросью к мостовым, словно гигантские черные змеи сползаются со всех сторон к его резиденции. Либо они имеют собственную волю, превозмогающую намерение ветра обратить их в попутном себе направлении, либо сейчас Ла-Монеда — средоточие всех ветров. Бывает и такое.

Альенде видит из окна, как к Дворцу, обороняемому горсткой преданных ему людей, стягиваются все новые части регулярной армии. Которая тоже была ему предана еще вчера.

«Ты — мой герой, Сальвадор! Я всегда восхищался тобой и тем, что ты делаешь! Ты — сердце и душа нашего народа! Армия — это руки и ноги народа. Руки, в которых оружие. Руки, которые не дадут народ в обиду. Ноги, которые никогда не дрогнут в коленях ни перед одним врагом. Армия будет с тобой, Сальвадор, что бы ни случилось!» — так говорил главнокомандующий сухопутными силами, пожимая президенту руку. Когда это было? На прошлой неделе, кажется… Ах, Аугусто, Аугусто!

Когда Пиночет произносит эту пламенную верноподданническую речь, он уже наверняка знает, какая судьба предопределена и президенту, и ему самому, и всей стране. Мозг народа известил его об этом. Вернон Энтони Уолтерс — такое имя носит мозг Чили. Любопытная деталь — мозг этот совершенно инороден чилийскому народу. Мистер Уолтерс — директор Центрального Разведывательного Управления США.

— Мы не можем спокойно смотреть, как страна медленно, но неуклонно сползает к коммунизму! — говорит он в ходе тайной встречи, организованной для высшего чилийского генералитета в кают-компании флагманского авианосца ВМС США, дрейфующего близ чилийского побережья. Беседа идет по-испански. Мистер Уолтерс хорошо владеет этим языком, наряду еще с пятью или шестью. Уолтерс сидит в кресле-качалке. Его поза расслаблена. Выражение чуть одутловатого лица — добродушное и умиротворенное. Эдакий милый старикашка. Это ошибочное впечатление рассеивается, стоит лишь взглянуть в его глаза. Мистер Уолтерс смотрит на мир, будто сквозь прорезь прицела добротного охотничьего карабина. Он почти никогда не мигает, его зрачки всегда одинакового размера. Неважно, какое вокруг освещение, неважно, какие чувства бурлят в его душе. Движения глаз мистера Уолтерса — стремительны и неуловимы. Неуловимы до такой степени, что стороннему наблюдателю может показаться, что его взгляд постоянно устремлен в одну-единственную точку. Как бы не так. Уолтерс держит под контролем все, что происходит вокруг. Видит все. Знает все. Готов ко всему. Его реакция — исключительна. С такими, как он — шутки плохи. Даже если ты играешь на опережение, будучи гарантированно уверен в превосходстве и мощи, и скорости своей, твои шансы остаться в живых минимальны. В этом в свое время убедился не один марокканский лев.

— Мы приближаемся к критической точке, господа! — продолжает он. Если мы упустим этот магический момент, ситуация грозит обернуться полномасштабной гражданской войной. По нашим сведениям количество оружия, которым располагают сторонники Альенде, те, кто поддержит его в случае подобного исхода, чуть ли не превосходит армейский арсенал. Тем не менее, мы обладаем одним неоспоримым преимуществом. Оно состоит в организованности. Не мне вам объяснять, господа, что организованность и координация — есть два краеугольных камня в здании военного искусства. Еще один наш плюс — это единство целей. Общее видение картины будущего. Единство… Пожалуй, это даже главный наш козырь. Нам необходима хунта, господа!

— Си, сеньор Уолтерс! — кивают головами генералы.