Компиляция. Введение в патологическую антропологию

Один из гориллоподобных, тот, что был чуть поизящней и, следовательно, ловчей, резко обернулся к нему, при этом успев с легкостью циркового факира-манипулятора извлечь из кобуры пистолет и уткнуть его в тимово горло, как раз в то место, где шея географически встречается с нижней челюстью. Еще тысячная доля секунды, и раздался бы выстрел, закончив эту историю так же нелогично, как и рухнувший железнодорожный мост — путешествие незадачливых пассажиров. К счастью, реакция мозговых извилин хлопчика не многим уступала его мышечной реакции. Он понял, что стрелять не следует, еще прежде, чем осознал, почему именно. Еще через секунду он узнал Тима. Он медленно поставил пистолет на предохранитель, опустил руку и удивленно выхрипел:

— Опаньки..

— Что — опаньки? — ухмыльнулся Тим — Вот он я, сам пришел. Давайте, ведите куда следует!

— Да, да, — промямлил гориллоподобный — Сейчас отведем! — и вдруг быстрым ударом в висок опрокинул Тима на тротуар, лишив его всех и всяческих чувств.

— Ты чего это, Хэнк? — удивился его напарник — А вдруг скопытится?

— Не скопытится, — ответил Хэнк — Я меру знаю. Отойдет минут через десять. Это я так, на всякий случай. С этим засранцем столько хлопот было, что лучше перестраховаться. Ну, все, довольно болтать. Ты тащи девку, а я этого на борт возьму!

— Прекрасно… — только и сказал Лекарь Бенджи, когда Тим и Джил были доставлены в его кабинет. Сейчас они лежали двумя аморфными тщедушными кучками человеческой плоти на глянцевом мозаичном паркете. В трех футах от обутых в мягкие индейские мокасины ступней Бенджи. Его пальцы под тонкой кожей мокасин лениво шевелились.

— Что дальше, босс? — спросил Хэнк.

— Мне кажется, для начала их нужно привести в чувства. Или у тебя есть другие идеи на этот счет?

— Сходить за аптечкой, сэр?

— Водой холодной отлить, идиот! Тебе подсказать, где находится кулер, или сам найдешь?

— Сэр, а как же… — Хэнк указал глазами на паркет.

— Как-нибудь! — отрезал Бенджи — Шевелись давай!

Уже через минуту Хэнк притащил две баклаги воды. Одну оставил при себе, а вторую передал напарнику, после чего оба принялись щедро поливать каждый своего подопечного. Казалось, им было мало того, что жидкость, подвластная гравитации, сама по себе вытекает из широких жерлиц баклаг, они рьяно трясли тяжелые емкости, беспочвенно надеясь ускорить естественный ход событий. Так свихнувшийся садовник отпаивает усохший саженец, свято веря в то, что он прямо на его глазах вытянется до небес и немедленно покроется мясистыми тушами драгоценных плодов.

Как бы там ни было, вскоре их усилия возымели действие, к которому были призваны. Тим и Джил слабо застонали, зашевелились и через пару минут уже сидели, съежившись, посреди растекающейся по кабинету лужи.

— Вот так, — удовлетворенно произнес Бенджи и добавил, обращаясь к гориллоподобным — Сходите-ка куда-нибудь, ребята.

— А если… — попытался возразить Хэнк.

— Вряд ли, — прервал его Лекарь — Прогуляйтесь.

Парни пожали плечами, но продолжать возражения не посмели.

После того, как они вышли из кабинета, плотно закрыв за собой дверь, Бенджи поднялся с дивана и, как будто не обращая внимания на своих мокрых гостей, проследовал к панорамному окну, перед которым и остановился, скрестив на груди руки, вглядываясь в далекие угасающие огни предрассветных неоновых реклам.

Тим и Джил все так же сидели на полу, в замешательстве поглядывая то на спину Бенджи, то друг на друга.

Наконец Бенджи обернулся к ним. Улыбнулся змеиной улыбкой и дважды медленно хлопнул в ладоши.

— Браво! — вымолвил он, покачав из стороны в сторону головой. Даже, вроде бы, языком цокнул. — Ну, что ж, пожалуй начнем разговор. Вопрос первый: знаете меня?

— Да, сэр! — первой ответила Джил — Я на Вас работаю. В «Луне»…

— Неужели? — деланно удивился Бенджи — Кто бы мог подумать! Ну, а ты? — обратился он к Тиму.

— Наслышан… — прохрипел тот.

— Надеюсь, не с лучшей стороны! — усмехнулся Бенджи — Раз так, перейдем ко второму вопросу. Кто же я, по-вашему?

На сей раз Джил пожала плечами, не найдясь с ответом. А вот Тиму, похоже, было что сказать. Он и сказал.

— Мне насрать, что о тебе говорят люди, и кем ты сам себя считаешь. Пусть ты там какая-то большая шишка или еще кто. Я знаю только, что ты чертов чокнутый сукин сын, которому зачем-то понадобилась моя жизнь. Вот я и хочу узнать, зачем.