Компьютерра PDA N169 (14.04.2012-20.04.2012)

Я во времени не охочусь, а всё же не по себе стало. Накануне, интересуясь бензиновыми генераторами электроэнергии, ходил по сайтам продавцов. Там и прочитал, что одной заправки хватает на пятнадцать часов рОботы генератора. Раз пятнадцать упоминалась эта рОбота, на случайность не спишешь.

Подумаешь, неграмотные тексты. В бизнес пришёл простой человек, он знает, что главное — не грамотно писать, а грамотно продавать. Читать его тексты будет такой же простой человек, деньги которого ничуть не хуже, чем деньги учителя русского языка. У него, учителя, поди, и денег-то никаких нет, ни на генератор, ни на новую шубу, ему бы, учителю, за жильё расплатиться, хлеба купить. Много ль помогают учителю жи и ши? То-то же. Зря потраченное время. Скоро проведут новую реформу, для народа. Как слышим, так и пишем! Грамотность и победит.

Взгляд, пожалуй, поверхностный. Мы слышим разно, а писать придётся одинаково. Правда, реформу желают не все. В силу приобретённого консерватизма и неумения заглянуть в будущее. Что принесла полицейская реформа сегодня? Позже, лет через двадцать, мы или наши дети оценят, насколько замена вывески "милиция" на вывеску "полиция" была важна и своевременна, но сегодня…

И с реформой языка, верю, будет похоже. Как ругали реформу орфографии восемнадцатого года! Маститые литераторы в эмиграции кляли большевиков: вот, мол, до чего довели наш великий и могучий русский язык луначарские, бронштейны и нахимсоны! Кухаркин язык для кухаркиных детей! Потому эмигранты на новую орфографию не переходили. В знак протеста. Писали, как привыкли. До сих пор поборники старого слова норовят кинуть камень в большевиков, не принимая во внимание то, что разработать столь качественную реформу в огне революционных дней способны подлинные титаны мысли.

Конечно, реформу разработали не большевики: задумали и провели подготовительную работу специалисты задолго до революции, саму реформу начало Временное правительство. Но не успело, оказалось слишком временным. Большевики, претворив реформу в жизнь декретом Наркомпроса, показали, что они — власть настоящая, власть серьёзная, власть деятельная, раз думают не только о продуктовых пайках, но и о русском языке. Мало того что думают — принимают решения.

Никакой пустопорожней болтовни, растекания по древу. Писать и публиковать официальные документы по-новому с пятнадцатого октября восемнадцатого года. По-новому же учить неграмотных, детей и взрослых. А грамотных не трогать. И публиковать в частных изданиях вольны по старой орфографии. Поэтому Бунин, придерживаясь до последних строк дореволюционной орфографии, поступал не вопреки реформе, а согласно букве большевистского декрета.

Сегодня не то. Сегодня будут долго и нудно обсуждать потребность в точках над Ё. Суммы для воцарения точек во всех казённых документах. Сроки проведения, штаты комиссий. А кончится дело обычным "хотели как лучше…" Либо плюнут и забудут, либо сотни проверяющих примутся искать в документах пресловутую букву, накладывать штрафы за отсутствие точек, а отдельные нетипичные оборотни начнут брать мзду с малограмотных.

Хотя… Вдруг и проведут полноценную, настоящую реформу? Вдруг придётся переучиваться? Хорошо пятилетнему малышу, ему-то с нуля начинать, на чистую доску, а человеку образованному как быть? Собственно, попытка второй реформы обсуждалась и прежде, кулуарно в пятидесятые, масштабно в начале шестидесятых, но успели сделать только самые первые шаги. Расширив употребление буквы Ё. Чёрт сменил чорта, и весь результат. А реформа обещала многое… Хотелось бы понять, во имя чего. Во имя человека, для блага человека? Тогда у власти был Никита Сергеевич Хрущёв. Неужели он затеял реформу ради точек в фамилии? О нём, о Хрущёве, вспоминают редко, а если и вспоминают, то больше как о герое забавных анекдотов. Предстаёт он человеком амбициозным, но необразованным. Абстрактную живопись не любил, додекафонической музыки не слушал, Евтушенко не оценил. Потому-де и хотел сделать язык простым, под себя. "Заец на парашуте" — согласно ожидаемым нормам.

Положим, думал он не о себе. Глава правительства пишет мало, чаще основную мысль обозначает, остальное — дело помощников. А своё, кровное, Никита Сергеевич диктовал, оставив триста часов мемуаров на магнитофонной плёнке. Хотя диктовать, пожалуй, сложнее, чем писать: сколько всего приходится держать в памяти без возможности быстро свериться с уже сказанным. Хрущёв, планируя реформу, думал о народе. Вернее, о будущем народа.

Интуитивно ли он почувствовал, или же специалисты подсказали, но вывод был верный: для всеобуча русский язык сложен. И с каждым годом будет ещё сложнее. Можно объяснить это тем, что ресурсы интеллекта не безграничны, для химии, физики, биологии и прочих дисциплин следует приготовить место в голове. А можно в ошибках правописания увидеть постепенную реорганизацию общества, вовлечение в деятельность всех слоёв населения.