Комплекс Кассандры. Современный взгляд на истерию

Аполлон был одним из таких новых богов, хотя не столь новым, чтобы изменить свой характер. В своем изначальном виде в период матриархата Аполлон был сыном-любовником Великой Матери. Одно из самых первых его имен — Сминтий. Аполлон-Смин-тий по своей природе был оракулом, богом-мышью, а по происхождению — критянином. Ему поклонялись в храме богини[11]. Кроме того, Аполлона идентифицировали с Кару, сыном критской богини-пчелы Кар (Церес). Кару был Мегиштос Корос — царем года. Каждый год перед ритуальной смертью ему обрезали волосы[12].

Обычно мы считаем Аполлона сыном Лето. Не так хорошо известно, что имя Лето — более поздняя форма имени Лат, палестинской триединой богини Луны, которую также называли Изидой. Таким образом, Аполлона отождествляли с мальчиком Гором, ее сыном[13]. Ученый Льюис Фарнел описывал Лето в образе волчицы, родившей местного Аполлона ликейского. Ликейский означает «свет воющего волка», то есть Луны.

В доисторической Греции Солнце подчинялось Луне; при этом и Солнце и Луна ассоциировались с богиней. Этого не было до Микенских дней, когда Аполлон приобрел солярный характер. Аполлон Ликейский по своей природе был больше земным даймоном. Он был свирепым и диким богом травли и выслеживания, носил с собой лук и стрелы и охотился в пещерах, гротах и диких лесных чащах. Он выходил на промысел вместе с волком, вороном и вороной, которые были его священными животными. К тому же он был богом пастухов и растительности, как Пан или Дионис, о ритуалах которых говорилось как «о бешеном овладении и экстазе лесной магии»[14].

Мы можем видеть лицо этого архаичного Аполлона на этрусской скульптуре (см. рис. на стр. 16). По мнению Карло Кереньи, Италия сначала воспринимала Аполлона таким, каким он был до Гомера, ибо Гомер, который описывал греческих богов в их классической форме, не оказал влияния на Италию. Поэтому Аполлон слишком долго оставался примитивным, темным и фатальным богом. Ему поклонялись как Соранскому патеру (Pater Soranus[15]), владыке подземного царства. «Даже улыбка Аполлона из Вейи — знаменитая „этрусская улыбка“, которой любовались веками, — была улыбкой волка»[16].

Вместе с Гомером мы видим темный лик Аполлона, лик ужасного бога, творящего смерть. В начале «Илиады» появляется следующее описание Аполлона. Фактически это первое появление бога Аполлона в греческой литературе:

Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом, Лук за плечами неся и колчан, отовсюду закрытый; Громко крылатые стрелы, биясь за плечами, звучали В шествии гневного бога: он шествовал, ночи подобный. Сев наконец пред судами, пернатую быструю мечет; Звон поразительный издал серебряный лук стреловержца. После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами; Частые трупов костры непрестанно пылали по стану[17].

Согласно Вальтеру Отто, Аполлон стал «богом чистоты лишь в более поздний период, а его исключительная ясность, высочайший дух, воля, которая соединяла в себе осмысленность, умеренность и порядок, — в общем, все, что мы до последнего времени называем „аполлоническим“, — было неизвестно Гомеру»[18]..

В «Илиаде» Гомер описывает Аполлона так, как если бы тот появился во время Троянской войны, когда жила реальная историческая Кассандра (около 1200 лет до нашей эры). Здесь он в меньшей степени сын-любовник богини, а в большей степени сын Зевса, хотя еще не в самом рафинированном виде, который оформился позже.

Джейн Харрисон подразделяет историческое развитие Аполлона на три стадии: 1) доисторический земной даймон; 2) переходный герой (по Гомеру); 3) бог олимпийского пантеона. Она прослеживает изменения в отношениях между Аполлоном и Артемидой на каждой из этих трех стадий: «Гомер прилагает большие усилия, чтобы присоединить Артемиду как одного из членов патриархальной семьи, но в своем архаическом аспекте… она совершенно явно выступает в роли Великой Матери: в Дельфах, где правит Аполлон, его „сестра“ Артемида странно, но весьма показательно отсутствует. То, что произошло, совершенно очевидно. Артемида-мать имела мужчину-бога или подчиненного ей любовника; точно такую же роль при Афродите играл Адонис. Когда патриархат вытеснил матриархат, отношения в паре сначала стали духовными, как у Артемиды с Ипполитом; затем бесплодными отношениями сестры и брата. И, наконец, женский образ уменьшается в масштабе, а вместе с ним и образ спутника превращается в сына своего отца или исполнителя отцовской воли»[19].

Таким образом, Артемида потеряла свое верховенство в качестве Великой Матери, хотя даже в классические времена в Малой Азии она сохраняла свой доэллинистический характер. В святилищах Эфеса, Магнезии и Ясоса у ее алтаря совершались жертвоприношения, где Аполлон Пифийский был ее верховным жрецом[20].

Развитие Аполлона Пифийского также отражает переход от матриархата к патриархату. Эпитет «Пифийский» возник в результате самой первой его героической победы — убийства змея Пифона, сторожившего храм в Дельфах. В результате у Аполлона появился собственный оракул.