Комплекс хорошей девочки (ЛП)

— Я пытаюсь тебе помочь, хорошо? Не откуси мне голову. Давай поладим в течение следующих нескольких минут. Договорились?

Животное скулит и тявкает, и это, я полагаю, лучшее, что я получу.

Так осторожно, как только могу, я спускаюсь в воду и держу собаку, как футбольный мяч, над волнами, пока гребу одной рукой. Все это время эта чертова штука бесится, думая, что я пытаюсь ее убить или что-то в этом роде. Она лает и царапается. Несколько раз пытается высвободиться. С каждым ее движением из моего тела вырывается все больше плоти. Как только мы достигаем песка, я отпускаю собаку, и она бежит прямо к Мак, чуть ли не ныряя ей в объятия. Не за что, предатель.

— Ты в порядке? — окликает Мак.

— Да, в норме.

Мы оба тяжело дышим после борьбы с волнами. Сейчас совсем темно, единственный источник света исходит от набережной. Маккензи — не более чем туманная фигура передо мной.

Моя злость берет надо мной верх, выплескиваясь наружу, когда я подкрадываюсь к ней.

— Что, черт возьми, это было?

Она кладет одну руку на свое голое бедро. Другой рукой она бережно держит собаку.

— Серьезно? — восклицает она. — Ты злишься, что я хотела спасти беспомощное животное? Она могла умереть!

— Ты могла умереть! Ты чувствуешь это течение, милая? Это дерьмо могло засосать тебя прямо в море. По крайней мере, раз в год здесь кто-то тонет, потому что он безрассудный тупица.

— Я не твоя милая, — ворчит она. — И ты действительно только что назвал меня тупицей?

— Веди себя как тупица, и тебя назовут тупицей. — Я сердито стряхиваю воду с волос. От меня не ускользает, что собака в настоящее время делает то же самое. Я полагаю, мы оба дикие животные.

Маккензи крепче прижимает к себе своего нового питомца.

— Я не буду извиняться за то, что у меня есть сердце. Я не могу поверить, что ты был готов позволить этому бедному щенку умереть. О мой Бог. Я дружу с убийцей щенков.

У меня отвисает челюсть.

Господи, эта цыпочка превращается в неуправляемую особу. Я никогда так усердно не старался, чтобы завоевать девушку. И все же, несмотря на то, что меня изуродовали до полусмерти из-за нее — и обвинили в попытке убийства собаки — мой гнев растворяется в волне смеха. Я сгибаюсь пополам, капая водой на песок, и смеюсь до упаду.

— Почему ты смеешься? — требует она.

— Ты назвала меня убийцей щенков, — мне удается прохрипеть между смехом. — Ты сумасшедшая.

Через секунду она разражается хихиканьем. Взгляд собаки неуверенно перемещается между нами, пока мы стоим и смеемся, как пара идиотов, промокшие насквозь и полуголые.

— Хорошо, — смягчается она, когда приступ хихиканья наконец утихает. — Возможно, я перешла все границы. Я знаю, ты просто беспокоился за мою безопасность. И спасибо за то, что приплыл туда, чтобы помочь. Я ценю это.

— Не за что. — Я поднимаю пояс своих джинсов. Мои мокрые боксеры прилипли к промежности, из-за чего трудно застегнуть джинсы. — Давай соберем наши вещи и вернемся ко мне. Мне нужно переодеться. Ты можешь там обсохнуть, и я подвезу тебя домой.

Она ничего не говорит, уставившись на меня.

— Да, — вздыхаю я, — возьми собаку.

Когда мы приезжаем, в доме темно. Ни мотоцикла, ни джипа Эвана на подъездной дорожке нет, а входная дверь заперта, когда мы с Маком выходим на крыльцо. К счастью, внутри все в порядке. Поскольку наши друзья часто используют наш дом в качестве площадки для вечеринок и промежуточной станции между барами, его часто бросают открытым. Однако мы с Эваном, из-за отсутствия у нас других социальных навыков, стараемся содержать наш дом в чистоте. Мы не законченные животные.

— Можешь воспользоваться моим душем, — говорю я Мак, указывая на свою спальню на первом этаже после того, как включаю свет и достаю себе пиво из холодильника. Я заслуживаю выпить после моих героических усилий по спасению собак. — Я найду какую-нибудь одежду, которую ты можешь взять.

— Спасибо. — Она носит на руках сонную, свернувшуюся калачиком собаку. Я сказал ей в грузовике, что, если она хочет оставить ее здесь, я отвезу ее в приют утром. Хотя я начинаю сомневаться, смогу ли я вырвать ее у нее.

Пока Мак в моей ванной комнате, я достаю чистую футболку и пару джинсов, которые Хайди оставила здесь давным-давно. Или, может быть, они принадлежат Стеф. Девушки всегда оставляют свои вещи валяться где попало после вечеринки или дня на пляже, и я перестал пытаться их вернуть.

Я оставляю одежду аккуратной стопкой на кровати, затем снимаю мокрую одежду и надеваю футболку и пару спортивных штанов. Пар, выходящий из-под двери ванной комнаты, невероятно соблазнителен. Интересно, как бы отреагировала Мак, если бы я зашел в душевую кабинку, встал у нее за спиной и обеими руками обхватил ее грудь.

Стон застревает у меня в горле. Она, наверное, отпилила бы мне яйца своими ногтями, но, возможно, это того стоило, просто чтобы прикоснуться к ней.

— Привет, привет, — зовет мой брат от входной двери.

— Я здесь, — отвечаю я, направляясь обратно на кухню.

Эван роняет ключи на расколотый деревянный островок. Он берет пиво и встает у холодильника.

— Что это за запах?