Комплекс хорошей девочки (ЛП)

Мое такси подъезжает к обочине. Слава Богу.

— Тебе этого не узнать, — холодно говорю я. — А теперь я ухожу. Не ходи за мной.

Впервые за сегодняшний вечер он прислушивается.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Маккензи

Пятнадцать минут спустя я стою у входной двери Купера. Мне кажется, я знала, когда уходила с ужина, где окажусь. Я знала — когда я ушла от Купера вчера, когда я часами прокручивала в голове его слова, вспоминая наши голодные поцелуи, — что если я найду дорогу сюда снова, то это будет с определенной целью.

Когда он открывает дверь, я почти теряю самообладание. На нем футболка и рваные джинсы. Волосы влажные, как будто он только что принял душ. Его внешность, его тело, его татуировки — чистое искушение. Я ненавижу то, что ему не нужно ничего делать, ничего говорить, чтобы вывести меня из себя и запутать. Это несправедливо.

— Привет. — Я сглатываю, борясь с внезапной сухостью во рту.

Он пристально смотрит на меня, не говоря ни слова. Я ожидала гнева. Может быть, что меня прогонят с предупреждением больше не показываться в этих краях.

Это еще хуже.

— Послушай, я пришла извиниться.

— Правда? — Купер занимает весь дверной проем, сильные руки упираются по обе стороны.

— Я перешла все границы, — говорю я с раскаянием. — Мне никогда не следовало намекать, что у тебя герпес. Увековечивать клеймо ЗППП и позорить шлюх неправильно, и я сожалею.

Хотя он изо всех сил старается скрыть это, Купер не может полностью подавить ухмылку, которая появляется в уголках его рта. Он опускает руки.

— Хорошо, заходи.

Он ведет меня через пустой дом на освещенную заднюю террасу, с которой открывается вид на залив. Ни один из нас не совсем уверен, с чего начать, поэтому мы оба прислоняемся к перилам, делая вид, что наблюдаем за волнами сквозь темноту.

— Я никогда раньше никого не била, — признаюсь я, потому что это моя обязанность растопить лед, и по какой-то причине это труднее, чем я ожидала.

— У тебя неплохо получается, — сухо говорит он. — Чертовски больно.

— Если тебе от этого станет легче, моя рука все еще болела, когда я проснулась сегодня. У тебя твердое лицо.

— Это действительно заставляет меня чувствовать себя лучше, — говорит он с улыбкой в голосе. — Немного.

— Мне очень жаль. Я слишком остро отреагировала и полностью потеряла самообладание. Я чувствовала себя ужасно из-за этого. Я все еще чувствую себя ужасно.

Купер пожимает плечами.

— Не переживай из-за этого. У меня бывало и похуже.

Часть меня хочет, чтобы он набросился на меня. Сказал мне, что я соплячка и избалованная стерва. Но он такой хладнокровный и спокойный. Нечитаемый, ничего не показывающий, что делает все это почти невозможным. Потому что, несмотря на все, что я узнаю о Купере, я его совсем не знаю. Иногда мне кажется, что между нами есть связь, потом я начинаю думать об этом, пока не убеждаю себя, что все это придумала у себя в голове. Как будто каждый раз, когда мы встречаемся, я просыпаюсь от сна и не помню, что реально.

— Хочешь спросить меня, где я была сегодня вечером? — Я не знаю, почему я это говорю, кроме того, что я хочу, чтобы он знал, и говорить об этом прямо кажется… самонадеянным?

Он приподнимает бровь.

— Ну, во-первых, я бросила своих родителей.

— Здание все еще на месте? — спрашивает он, даже не пытаясь скрыть своего веселья.

— Не уверена. Я вроде как сбежала посреди ужина. — Я делаю паузу. — Знаешь, что еще я сделала?

— Что?

— Я рассталась со своим парнем.

Это привлекает его внимание. Он поворачивается, прислоняется спиной к перилам и внимательно скрещивает руки на груди.

Купер хихикает, качая головой.

— Ну вот, теперь это имеет смысл. Ты в бегах и решила, где лучше спрятаться? Нет никаких шансов, что кто-нибудь придет искать тебя здесь. я прав?

— Что-то в этом роде, — смущенно отвечаю я. Это не было явной мыслью, когда я давала таксисту адрес Купера, но это, безусловно, был бессознательный инстинкт.

— Так как надолго ты планируешь залечь на дно? Не хочу показаться придурком, но я не управляю здесь отелем, принцесса.

— Туше.

Нас окутывает тишина, более громкая, чем плеск волн о берег.

Этим утром я проснулась в поту. Когда я зажмурилась от солнца, последние кадры Купера, прижимающего меня к стене — мои ноги обхватили его бедра, его руки обжигали мою кожу — испарились вместе с утренней росой на моем подоконнике. Что мне с этим делать? Это новые чувства для меня. Я никогда не была так взвинчена из-за парня. И да, хорошо, он тоже проявил некоторый интерес, но если он не сделает следующий шаг, я не знаю, что все это значит.

— Часть меня хотела бы, чтобы мы никогда не встречались, — наконец говорит он, на его лице играют тени от фонарей на палубе.

— Почему? — Я имею в виду, помимо очевидного, я полагаю. Я была для него большой занозой в заднице и, вероятно, доставила гораздо больше хлопот, чем это того стоило.

— Потому что это будет грязно. — Руки по швам, он сокращает небольшое пространство между нами, пока не прижимает меня к перилам одними глазами.

Что-то в выражении его лица меняется, и я внезапно насторожилась.

— Что происходит…