Комплекс крови (СИ)

— Как по мне, они все платиновые, и по карману разве что саудовскому шейху, — буркнула черноволосая помощница.

Вблизи Ларри заметил, что она не так уж и молода — скорее всего, перевалило за сорок. И не так уж красива, как и все ворчливые женщины.

Старушка ударила ее сумочкой по спине.

— Замолчи, Патриция, — велела она тем авторитарным тоном, который свойственен престарелым матерям из больших богатых семейств. — Я плачу тебе за то, чтобы ты сопровождала меня на прогулках. Если я пожелаю услышать от тебя дерзость, ты узнаешь об этом первой.

Помощница поджала губы.

— Простите, миссис Рэйншоу.

— Благодарю, мэм, — кивнул пожилой леди Ларри.

Ее фамилия показалась ему знакомой, и через мгновение старушка развеяла его сомнения.

— Вы ведь Лариэль, сын доктора Альберта Родмана, верно? — поинтересовалась она.

— Да, мэм.

— Какое несчастье, — покачала головой миссис Рэйншоу. — Конечно, он был уже немолод, но когда речь заходит о таких людях, как ваш отец, нам всегда кажется, что они будут жить вечно… — Она растерянно прикоснулась к аккуратно уложенным серебристым кудрям. — Этот город строился на наших с ним глазах. Мы с мужем были первыми инвесторами в проектах доктора Родмана. Я помню вас совсем малюткой… — Спохватившись, пожилая леди протянула Ларри руку. — О, я ведь не представилась. Ревекка Рэйншоу. Верно, вы меня не помните — в последний раз мы встречались целую вечность назад.

Семья Рэйншоу контролировала практически все процессы в «Треверберг Банк» с тех пор, как первый камень его первого филиала был торжественно заложен в старой половине города. Вторым кланом, с которым Рэйншоу милостиво делились деньгами и властью, являлась семья Барт. Если вы хотели преуспеть на территории Треверберга в качестве бизнесмена или одноразово заключить крупную сделку, вам следовало обзавестись друзьями среди носителей обеих фамилий. Ларри припомнил, что однажды чета Рэйншоу приезжала к ним в гости в Орландо. Ревекка была одета в шелковое платье в мелкий горох и смеялась над шутками матери, а Адам, ее муж, вежливо улыбался и крутил пышные седые усы.

— Очень рад встретить вас снова, миссис Рэйншоу.

— Взаимно, Лариэль. Как поживает ваша красавица-сестра? Лаурелия. Ведь так ее зовут? Она была совсем крохой в те дни, когда мы в последний раз приезжали в Штаты.

— Она руководит одной из клиник отца.

Миссис Рэйншоу с готовностью закивала.

— Не удивлена. У нее были такие умные глазки. Я сразу сказала Адаму: этот ребенок пойдет далеко. Вы, конечно же, унаследовали особняк доктора Родмана? Какое изящное строение. Жаль, что оно не принесло ему счастья. Бедная мисс Норвик… доктор Родман так переживал о том, что не может ей помочь.

Ларри запоздало понял, что слишком пристально смотрит на старушку, и откашлялся.

— Простите, миссис Рэйншоу. Я ничего не знаю об этом.

Пожилая леди взглянула на него с искренним сочувствием.

— Вот и хорошо, Лариэль. Все уже в прошлом. Я уверена, что ей лучше там, где она сейчас. Она очень мучилась на этой земле.

Вопрос сорвался у него с языка прежде, чем он успел подумать.

— А что с ней случилось, миссис Рэйншоу?

Старушка тяжело вздохнула и поправила шляпку.

— Мисс Норвик перерезала вены, а помощь подоспела слишком поздно. Говорили, что она пыталась сделать это несколько раз, но доктор Родман оказывался рядом. Она была хорошей женщиной, Лариэль, но… иногда вела себя так, будто в ней поселился кто-то чужой.

— Думаю, нам пора, — напомнила о себе черноволосая помощница. Все это время она пристально изучала экран своего сотового телефона, делая вид, что происходящее ее ни капли не волнует.

— Да, Патриция, конечно, — встрепенулась миссис Рэйншоу. — Знаю, что ты хочешь домой. Пожалуйста, берегите себя, Лариэль.

С минуту Ларри смотрел вслед удаляющейся паре прогуливающихся дам. Что-то не сходилось, хотя он старался сложить кусочки мозаики воедино. Зачем было разыгрывать самоубийство, если отец и таинственная Девина продолжали обмениваться письмами даже после его с мамой свадьбы? Для кого предназначался этот спектакль? Как долго отец встречался с этой женщиной, и кто же она, черт возьми, такая? И — самый главный вопрос. Как она связана с ним, Лариэлем Родманом, который еще несколько дней назад жил в простом и понятном мире с силой тяготения, причинами и следствиями и небом, находящимся над головой?

— О, привет, Ларри. Почему ты до сих пор не поднялся?

В девушке, стоявшей в нескольких шагах, мистер Родман не сразу признал дочь доктора Филиппа Хобарта. Несмотря на жару, на Терри была теплая зимняя куртка с мехом на капюшоне, руки она прятала в карманах и нервно переминалась с ноги на ногу. Но самой жуткой частью ее облика Ларри показался цвет лица. Сказать о нем «нездоровый» означало не сказать ничего. Еще недавно щеки детектива Нур покрывал нежный румянец, а сейчас их залила землисто-серая бледность, и проступавшие сквозь тонкую кожу сосуды создавали кошмарный мраморный рисунок.

— Ты больна? — ахнул Ларри, подходя ближе.

Терри подняла руку ладонью вверх, останавливая его.