Комплекс Мадонны

Голос Тедди прозвучал нормально, в гуще толпы бизнесмен почувствовал себя спокойнее. Буквально тут же ему передали стакан, и Тедди вручил молодому человеку пять долларов. Пригубив коктейль, он совершенно не почувствовал его вкуса и, поставив стакан на стол, направился к выходу на улицу. Тедди уже на сорок минут опаздывал на обеденную встречу, — пора решать, что делать дальше. На эту встречу необходимо было прийти. Когда Тедди вышел на улицу, его снова захлестнула волна тошноты. Он направился в сторону, противоположную Бэттери, где его ждали. Посмотрел на ясное голубое небо цвета ляпис-лазури; громадные небоскребы и огромные деньги не пугали его так, как тысячи клерков, торопящихся успеть в свои конторы с последним движением стрелок часов, отсчитывающих обеденный перерыв.

Тедди на минуту забыл, кто он такой, и эта временная потеря собственной личности ввергла его в панику. Он должен был наметить дальнейший план действий — спокойно, рассудительно: в конце концов он — Теодор Франклин, сила, с которой приходится считаться во всех финансовых столицах от Цюриха до Гонконга. Он — вовсе не какой-то там убогий тип, вынужденный каждый день трястись в метро по дороге на работу и с работы, все благосостояние которого зависит от случайной улыбки босса, сопровождаемой похлопыванием по спине, а машина и дом зависят от милости прихотливого сотрудника банка. Если жизнь Тедди расстроится, он всегда сможет, улетев в Рио, провести там остаток жизни, недосягаемый для полиции и суда. Много лет назад Тедди тайно перевел в Бразилию триста тысяч долларов после одной махинации — тогда он опасался неминуемого ареста. Но в тот раз его не тронули. Деньги остались там; вложенные в собственность на побережье, они теперь выросли до суммы в два миллиона.

Почему ему нужно беспокоиться? Лопес вряд ли отправится в полицию, да и убийство совершил не он, а два грабителя. Тедди Франклин никогда никого не убивал. Существует одно основополагающее правило, которого нужно придерживаться, рассуждал он, не замечая, что думает вслух и прохожие изумленно оборачиваются ему вслед: не надо менять своего поведения. Обличающие улики надежно спрятаны в шкафу, и полиция не собирается обыскивать его дом. Тедди взглянул на часы. Он уже на час опаздывал на встречу. Нарочито неторопливо он направился по Бродвею.

* * *

Увидев в коридоре у дверей квартиры Фрера скопление людей, Барбара начала гадать, в чем дело. В нескольких футах от двери ее остановил высокий лысый мужчина в дождевике.

— Интересно, куда это вы направляетесь?

Барбаре не понравились интонации его голоса и резкое властное движение руки, перегородившей дорогу.

— У меня назначена встреча с доктором Фрером.

Еще один мужчина, пониже, чем первый, с копной рыжих волос, спросил:

— Вы его пациентка?

— Нет, я уборщица.

— Очень смешно, — сказал лысый, крутя зубочисткой перед лицом Барбары.

— Что случилось?

За длинной рукой, загораживающей ей дорогу, Барбара разглядела Фрера, беседующего с двумя мужчинами в прихожей своей квартиры. Махнув рукой, она привлекла его внимание. Врач подошел к двери, покачивая головой.

— Все в порядке, — сообщил он высокому. — Это моя пациентка.

Мужчина опустил руку, и Фрер вышел в коридор. Втиснув руку под локоть Барбары, он увлек ее к лифту.

— Вы надолго? — спросил рыжий.

— Всего на минуту.

— Нам нужно торопиться в Бронкс.

— У меня дома полиция весь день, пришла вчера поздно вечером, — сказал Фрер.

Барбара непонимающе уставилась на него.

— После того как вы проводили нас, мы обнаружили в нашей квартире ночного портье, убитого.

— Что он здесь делал?

— Полиция считает, что он застал врасплох воров, громящих квартиру, завязал с ними драку и был зарезан.

Барбара в ужасе закусила губу.

— Боже мой! Это словно какая-то ужасная заметка в газете. Как хорошо, что вас со Сьюзен не было дома!

— Если бы я был здесь, то сказал бы: «Берите все, что вам нравится. Я не желаю видеть ваши лица; забирайте все, что хотите, и уходите». Но этот цветной старик — воспитанник другой школы. Такие, знаете ли, готовы драться за любую мелочь. Наверное, он считал, что в особом долгу перед жильцами. Можете себе представить… умереть буквально не из-за чего.

— Вы хотите сказать, из квартиры ничего не похищено?

— Несколько историй болезней. В том числе, ваша. Но я не думаю, что их действительно собирались похитить. Это был просто акт вандализма. Грабители не стали брать меха и драгоценности Сьюзен; не думаю, что они предполагали, что картины де Коонинга и Поллона стоят больше, чем все остальное, вместе взятое.

Барбара была ошеломлена, губы задрожали. Сзади кто-то снова прокричал что-то о Бронксе.

— Моя история болезни? — воскликнула она. — Она же принадлежит мне — нам — это нечто личное. Это же Я!

Барбара уже кричала, ее неистово дергающиеся руки, казалось, зажили своей жизнью.

— Но Барбара, все будет в порядке, — сказал врач, нетерпеливо поглядывая на ожидавших его следователей. — Я уверен, они не станут утруждать себя и заглядывать в ваше дело. Наверняка они уже выбросили его в мусорный бак.