Комплекс Мадонны

Открыв заднюю дверцу, он достал две сумки. Элейн пошла первой и отперла дверь коттеджа. Внутри был влажный спертый воздух парилки с примесью соснового дезинфектанта; две кровати, столик с пластиковой крышкой и крохотная ванная комната со стоячим душем. К ночному столику была накрепко прикреплена металлическая лампа, похожая на голову гидры, а сам столик, в свою очередь, был зацементирован в пол — идеальная монастырская келья, безликая и нежилая, предназначенная для девиц легкого поведения с секундомерами и их измученных кошмарами кавалеров, ищущих только плотских удовольствий секса.

— Подумать только, ты дошел до этого, — обреченно произнес Робби.

— Возможно, именно к этому я всегда стремился, — ответил Тедди. — Я неплохо пожил на свои деньги. Теперь пора попробовать чего-то другого. Я собираюсь принять душ и побриться, а затем Элейн, наверное… — он протянул ей флаконы «Клариоля» и перекись водорода, — поможет мне.

Девушка взглянула на флаконы, словно убеждаясь, соответствуют ли они государственным стандартам, затем покачала головой.

— Ты ведь знаешь, как пользоваться этим?

— Да, конечно. Но… О Господи, да. — Ее глаза затуманились и, казалось, наполнились вселенской скорбью.

— Не из-за чего расстраиваться. Я стану блондином…

— Мне хочется разбить себе голову.

— О, заткнись, Робби, — сердито сказала Элейн.

— Я рассматривал эту же перспективу в автобусе, но судьба встала на моем пути.

— Какая судьба? О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, чтобы жить и страдать, родившись заново. Я никогда не видел все так отчетливо, как теперь. — Расстегнув рубашку, Тедди остановился в дверях. Его шея и руки были белыми, и некоторая синева заставляла думать о физической слабости.

— Должен быть какой-то способ оспорить все в суде.

— У вас будет пятнадцать минут, чтобы предложить какую-нибудь версию, исключающую невменяемость. Если предложите, я в ваших руках.

Тедди тщательно побрился, оставив, однако, полоску густой щетины под носом. Он никогда не отпускал усы, даже в качестве пробы. Изменился сам характер его лица, оно стало выглядеть старше и задумчивее и приобрело еще одну привлекающую внимание черту. Полоска была пока очень бледной, но через три дня, через неделю она уже приобретет надлежащий вид. Тедди не станет подравнивать усы; и неухоженность будет навевать мысли о безумии, лишая близкопосаженные серые глаза отчужденности и искры острого ума, который смущающе действовал на людей. Иголки воды в душе пришлись ему по душе, разбудив усталые мышцы, и Тедди манипулировал кранами холодной и горячей воды с ловкостью служащего вытрезвителя, подвергающего пьяницу воздействию водяного шока.

К тому моменту, как он оделся, усталость исчезла, и он позвал Элейн. Она вошла, держа в руках флаконы. Сев на табурет, Тедди положил голову на край раковины.

— Мы оставим это только на двадцать минут, — сказала Элейн.

— Это сложная процедура?

— Нет, надо только следить за часами. Вы не купили ваты, да?

— Она нужна?

— Я воспользуюсь полотенцем.

— Как часто мне придется повторять это?

— Когда почернеют корни. Вероятно, каждые три или четыре недели.

— Что сказал Робби?

— Он вообще против всего этого. Он хочет, чтобы вы вернулись и попробовали рискнуть.

— Что думаешь ты?

Элейн намазала ему виски и макушку раствором, а затем покачала головой — свидетельница несчастного случая.

— Как Барбара могла так поступить с вами?

— Что? Сообщить в полицию?

— Не только это. Обманывать вас. Пользоваться вами.

— Я вынудил ее к этому, а она была слишком слаба, чтобы надлежаще защищаться. Ты не права, говоря, что она обманывала меня. Я подтолкнул ее к этому. Думал, что моей любви хватит на двоих.

— Похоже, вы не очень огорчены.

— Барбара дала мне то, что я хотел. Я — живой человек, Элейн, и правда в том, что сейчас я люблю ее больше, чем раньше. Я не могу взваливать на нее вину за свои действия. Она — невиновная зрительница. У нее были тайны, которые она не могла сообщить мне, но я отказался уважительно относиться к ее секретам. Я сожалею о смерти портье, но должен был узнать все.

Тедди не смог поверить, что, расчесав волосы, он остался прежним. Преображение произвело внезапный неожиданный эффект смертельной болезни, застигнувшей жертву врасплох, столкнувшей ее с неизвестностью, заставившей потерять себя. Его лицо было изменено усами и сливочно-желтым цветом высветленных волос. Глаза стали мягче, а крепкий орлиный нос стал менее броским, придавая лицу смутнонеуверенное выражение, словно оно потеряло часть своих функций, подобно гитаре с порванной струной. Это было преображение, и Тедди ухватился за него, надеясь, что этот мягкий, слабый человек сольется с его личностью. Когда он появился в спальне, Робби отвернулся, неспособный взглянуть на возникшее перед ним явление.

— Ты заплатил за комнату? — спросил Тедди.

— Здесь по-другому нельзя, — угрюмо ответил Робби.

— Наверное, они знают свою клиентуру.

— Давай уберем мои вещи и сходим пообедать.