Комплекс полноценности

До вас любить так не умели,

Чтоб даже птицы онемели

И заворожилась вода.

Чтоб вы, планеты не суля,

Её молчанье понимали.

И, не торгуясь, покупали

Цветы с последнего рубля.

Пусть рядом кружится базар

Крапленых дам и страсти бычьей,

Где целомудренностью тычат

И выставляют, как товар.

Где и душой, и телом лгут.

Но вы не думайте об этом.

Бросайте мелкие монеты -

Пускай их нищие берут.

Одним достанется зола.

Другим похмельное веселье.

Но, словно вечное Спасение,

Звонят любви колокола.

1976

ххх

Боль любую успокоит.

Смоет горечь без следа.

И остудит. И напоит

Родниковая вода.

Чистоту её и радость

Только жаждущий поймет.

А случается, что рядом

Лишь один водопровод...

1974

ххх

Мы есть.

А может быть - и нет.

И ничего не происходит,

Когда впервые видим свет.

Или,

Незрячие,

Уходим.

Но поминальная свеча

Была и будет горяча.

Ей все равно как назовут.

Она сгорит.

И все уйдут...

1984

ххх

Ты не один.

Не в первый раз

Мужчину женщина предаст.

Ты не одна.

Не в первый раз

Мужчина женщину предаст.

Я не один.

И потому

Так одиноко -

Одному.

1986

ххх

И верить нельзя.

И не верить нельзя.

Ужели такая досталась стезя?

Ужели такая осталась дорога:

От Господа Бога -

До Господа Бога.

1986

МОРФОЛОГИЯ

Нас склоняют. Мы склоняем.

И почти без исключений,

Изменяясь, выбираем

По себе предназначенье.

Именительный - чиновный.

Сам себя несущий словно.

Твердолоб, речист и крут.

Реже- пряник. Чаще - кнут.

У родительного - в доме

Исцелительны ладони.

Если даже не поймут,

Всё равно поесть дадут.

А у дательного - двери

Без замков, по меньшей мере.

Всё отдаст - кому не надо.

Потому, как видно,рядом,

В благоданость от невежд

С ним - винительный падеж.

Но зато уже в предложном

Продается всё, что можно.

Как склонять по падежам

Выбирает каждый сам.

И в итоге, не напрасно

Поделил все буквы пращур:

На согласных,

Несогласных

И еще одних - шипящих.

Восхитительно велик

Нам оставленный язык.

И в потомках повторится,

Если шея сохранится...

1982

ххх

Невидима потерянность лица:

И губы остаются, и морщины.

Но, если трусость ходит в мудрецах,

То лица превращаются в личины.

Всё тот же будет в зеркале овал

И моде сообразная одежда.

Но мозг, как- будто морг.

И безнадежно

В нём стынут онемевшие слова.

И вот, почти ничем неотличимы,

На разных лицах -

Схожие личины.

1984

ххх

Живу - пока меня ругают

Неуважаемые мной.

Они толкутся за спиной

И обо мне предполагают.

Я прежде этого не знал

И, как покойник, ждал похвал.

1984

ххх

Всё и вся кончается однажды.

Мы живём на свете только дважды:

Первый раз - с собой.

Второй - с другими.

Боже мой, все были молодыми...

Каждому дарованы во благо

На пути Цирцея

Иль Итака.

1985

ххх

Власть имущий - всласть имущий.

Подающий,загребущий.

И карать. Но, если надо,

И корячиться готов.

Все мы слуги разных званий:

Кто поменьше - тот и крайний.

Не своя рука - владыка

У холопов и шутов.

Но страшны не те, кто свыше,

Их законы или дышла.

Не казацкие нагайки, не казенные хлеба.

Это все в России норма.

Страшен страх. А в нем - покорность

Несусветно- беспросветной психологии раба.

То незримо. То без грима

Управляет нами Имя

Незнакомых и знакомых разных ведомственных лиц.

Тот, кто правит - тот и правый.

Даже если и картавый.

Мы в законах - как в загонах

Околоточных границ.

О, великая Россия.

Где теперь твои мессии?

Затерялись на этапах: от Москвы - до Колымы.

Не везёт Руси с вождями.

Плачь кровавыми дождями,

Потому что в полоумных

Твои лучше умы...

xxx

Мне снился сон, в котором я стрелял.

И ,убивая, словно очищался.

И автомат в моих руках смеялся.

И каждому - давал, давал, давал...

1972

ххх

Столько врали, что вралями

Вы не смотритесь уже.

Поменяемся ролями,

Словно царства королями:

Баш- на баш. Как лже - на лже.

И на пьяном карнавале

В честь сей новости благой

Мы, друг друга узнавая,

Удивимся - Кто такой?

Покачаем головой.

Каждый знает, что он хочет.

Почему же шут хохочет...?

1986

ххх

Как глупо, но я кажется забыл

С кем был. Кого любил и не любил.

Как будто на мозаичной стене

Перемешалось всё и все во мне.

А что не перепуталось, осело.

Так женщин опрокинутое « Да»

В мужчинах оседает.

Но тогда,

Воистину, кому какое дело?

1975

ххх

Я в сущую свою обитель

Давно забытою весной

Вошел, как в дворик проходной.

Сначала - вдох,

А после- выдох.

Сначала вход,

А после - выход.

А может все наоборот?

И выход -

Это тоже вход?

Но не расскажет тот, кто видел...

1985

ххх

Опять апрельские капели

Отпели зимние снега.

И жизнь уже не столь долгА.

А мы чего-то не успели.

В несовершенстве пришлых лет

Есть наших душ несовершенство.

Воздай нам, Боже, во блаженство

Чего и не было. И нет.

Воздай несбыточность надежд,

Недосягаемость стремлений,

И сладость горьких искуплений,

Где даже ненависть невежд

Неотличима от молений.

1985

ххх

Эти хриплые крики чужих голосов

Чем убоже, тем громче в неистовстве.

Ветер волосы рвет, оголяя висок.

Я от смерти осмысленной - на волосок.

От бессмысленной жизни - на выстрел.

Я давно не хожу. Разучился ходить.

На ходу поправляю подсумок.

Отнимаю года - чтобы вместе сложить.

Разве можно прожить, если не пережить

Эту мудрость и это безумие?

Но, шалея, вопит по бокам шакалье

И собаки беззубые воют.

Ах, как часто на их откликался вранье,

И с опаской поглядывал на воронье,

И смотрел, кто стоит за спиною.

Но я больше не дам им себя обокрасть.

Мне не сбавить ни бега, ни шага.