Комплекс полноценности

— Привет, Антоша, — сказала жена Забубенного едва не срывающимся на плач голосом, — а мой-то пропал!

— То есть как пропал? — несколько опешил Антон.

Насколько Гризов успел изучить технического директора, тот, даже после сильнейших возлияний, обычно приползал домой с любых концов света, где бы ни находился. В нем жил безошибочный географический инстинкт, который действовал лучше любого компаса или навигатора. Этот инстинкт помогал Забубенному находить дорогу домой даже темной ночью в пургу, при полном отсутствии проблесковых маячков сознания. Единственной причиной событий сегодняшней ночи могли быть побочные эффекты армаранских приборов.

— Наташа, как это произошло? — спросил Гризов тоном инспектора уголовного розыска.

— Да пришел домой вчера тепленький, но какой-то малохольный, начал нести ерунду всякую. Я, говорит, теперь технический директор межгалактической фирмы. Что хочу могу сделать. А с понедельника буду вместе с Тохой мир спасать от вируса «Ха». Такая у нас теперь великая миссия. Ну, я думаю, раз мир спасать задумал, значит, механиком в аэропорт уже точно работать не пойдет, как собирался. Хотя денег уже маловато осталось. Ну, а кто ж его на работу возьмет директором?

— Ну-ну… — подбодрил Антон.

— Ну вот, я, значит, немного расстроилась. Но время уже позднее было. Спать пошла. А он заперся на кухне с Мораторием и говорит ему: «Сейчас мы всю твою сущность узнаем, морда полосатая!»

— И что? — спросил Антон, искоса поглядывая на Моратория, зрачки которого все сужались с небывалой быстротой.

— Ну а потом, я уже почти засыпать стала под телевизор, вдруг свет погас в квартире, а потом хлопнуло что-то глухо.

— А Григорий в это время на кухне был?

— Ну да, я сразу прибежала на кухню, а там только эта полосатая морда сидит, глазюки огромные, шерсть дыбом, вокруг искры электрические летают, словно его кто к розетке подключал. А Григория нет нигде!

Антон снова подозрительно покосился на Моратория, тот отвернул свою хитрую морду и стал смотреть в сторону, словно его этот разговор и не касался вовсе. Наташа продолжала:

— Свет после этого пропал, а смартфон свой я зарядить не успела. Даже в полицию не позвонить. Ну, я подумала, может, он правда по новой работе куда-то срочно убежал. Ты не знаешь?

Гризов начал кое-что подозревать. Конечно, уже надо было ехать в редакцию, но работа не волк, как говорится. А дело спасения мира требовало срочно найти технического директора.

— Наташа, — попросил Антон, — можно я осмотрю кухню и немного пообщаюсь с Мораторием наедине?

Наташа удивленно взглянула на соседа.

— Ты что, с котами научился говорить? Смотри сколько угодно, конечно. Только чего ты там не видел. Да тихо ты, черт полосатый!

Последние слова относились к коту, который начал проявлять признаки нервозности. Мораторий попытался вырваться из рук хозяйки, но был крепко сжат и жалобно замяукал. Наташа зашла вместе с ним на кухню, выпустила Моратория на пол и вышла, закрыв за собой дверь.

— Смотри, Шерлок Холмс! — сказала она на прощанье.

Забившегося в угол Моратория Антон не стал пока трогать. Сначала надо было обследовать кухню. Гризов постепенно переводил анализатор сущности с холодильника на плиту и умывальник, но все было на вид в норме, железо как железо. Только у радиоприемника Антон с удивлением отметил какие-то простейшие формы сознания. Но это скорее было связано с его микросхемами, которые были сделаны американцами из специальных компонентов и предназначались к саморазрушению по сигналу из космоса в случае начала боевых действий. Антон изменил в приемнике логические связи с помощью «УХЛЫ», то есть прерывателя агрессивных намерений. Теперь даже в случае атомной бомбардировки радио будет работать нормально.

Настала очередь Моратория, Антон мысленно приказал включиться определителю мыслей и прощупать намерения кота. Через секунду инопланетный анализатор выдал тихим шепотом:

Состояние: Очень испуганный кот.

Мысли: Путаются. Прощупать невозможно.

Намерения: Очень хочет удрать, но боится.

Гризов наклонился к коту и протелепатировал:

«Ты куда хозяина дел?»

«Ни-ни-ку-ку-да-да», — ответил Мораторий.

«Что у вас тут вечером случилось? Да не бойся, ничего я с тобой не сделаю, даже рыбы дам. Только говори».

Мораторий слегка успокоился, услышав про рыбу. Даже завилял хвостом и замурлыкал.

«Да, перевернулся мир кошачий, люди нас понимать стали. Что творится… Вчера хозяин со мной впервые в жизни на кошачьем языке заговорил, а сегодня его сосед. Есть от чего умом тронуться!»

«Ты не отвлекайся», — посоветовал Антон.