Комплекс полноценности

По краям кратера уже выстроились буровые шагающие роботы, похожие на древних чудовищ с руками-пилами. Возле них, как муравьи, копошились бурильщики в рыжих форменных комбинезонах с электроподогревом. Взлетали и садились грузовые турбоглиссеры. Вовсю шел процесс подготовки к первому этапу.

— Сначала снимем верхний слой, а когда дойдем до мерзлоты, сузим тоннель до ста метров, — поделился планами рослый Наримзянов. — Скоро подвезут трубы и секции, которыми укрепим его стены. А потом и направляющие для грузового лифта подоспеют. Так мы месяца за три-четыре пройдем весь путь до культурного слоя. И там…

— Только будьте осторожнее, — попросил Василий Иванович, — когда дойдете до этого слоя. Главное, не повредить его в точке контакта. Это очень ценная находка.

Гордо расправив плечи, с высоты почти двухметрового роста, Наримзянов взирал на двух тщедушных академиков, застывших передним, как соляные столпы.

— Главное, — терпеливо произнес бывалый Наримзянов с превосходством человека труда над умниками, — это пройти полкилометра вечной мерзлоты. Такого до меня еще никто на этой планете не делал. Ни до, ни после эпидемии. А если справимся с этой задачей, то все остальное — уже ерунда.

Василий Иванович Шаманин-Ли вздрогнул. Особенно его озадачило напоминание об эпидемии страшного вируса, вызывавшего бешенство у зараженных людей. Вирус бушевал на Земле всего каких-то восемьдесят лет назад. Эпидемия выкосила миллионы жителей. Многие страны до сих пор не оправились. А другие исчезли вовсе: излечение человечества от бешенства сопровождалось всплесками насилия и быстротечными войнами по всей планете. Политическая карта Земли претерпела колоссальные изменения. Но Россия осталась и даже приросла новыми территориями. Ее никакие катаклизмы не брали.

— Не боись, академик! — на прощанье добродушно хлопнул его по плечу Наримзянов, блеснув черными монгольскими глазами. — Никуда твой городишко не денется. Достану я его тебе его хоть со дна морского, хоть из-под вечной мерзлоты. Это сказал Наримзянов! Так что возвращайся к себе домой и жди сигнала. Не путайся тут под ногами.

Четыре месяца пролетели в ожиданиях и сплошной нервотрепке. Василий Иванович Шаманин-Ли не мог спокойно работать и думать о чем-либо другом, кроме бурения вечной мерзлоты. По возвращении в Питер он тут же отложил свое выступление с докладом о происхождении «Круглой культуры» вплоть до окончания работ в Сибири. Его решение было встречено членами Всероссийского Археологического общества с пониманием. Ведь теперь дня не проходило без новостей из района Подкаменной Тунгуски о прохождении бурильщиками Наримзянова очередной отметки.

Однако работы затягивались. После уровня в триста метров стали часто выходить из строя буры. Замерзать роботы-бурильщики. Шаманин не находил себе места. От нервного возбуждения археолог израсходовал все запасы китайского чая и перешел на индийский, со слоном. Каждый месяц он регулярно летал в Иркутск контролировать ситуацию. Даже пытался давать советы Наримзянову, как лучше бурить. Но свободолюбивый бурильщик регулярно отсылал академика обратно по адресу в Санкт-Петербурге и рекомендовал сидеть там ровно, а не лезть с глупыми советами к мастерам своего дела.

Наконец, когда лето почти закончилось и приближалась золотая осень, трудоемкий процесс завершился. Наримзянов прошел последние метры и забурился, наконец, в культурный слой. Но тут произошло нечто непредвиденное. Настолько, что знаменитому археологу вдруг вновь позвонил сам Петр Петрович Агабеков-Сю, который за эти месяцы почти не давал о себе знать, предпочитая не беспокоить друга по пустякам.

— Тут, понимаешь, Вася, такая штука приключилась… — озадаченно сообщила голограмма из Иркутска. — В общем, лучше тебе самому на это взглянуть. Прилетай.

Когда огромный грузовой лифт мягко опустился на дно бесконечного тоннеля, сердце знаменитого археолога провалилось еще ниже. Почти к самому центру Земли. До последней минуты он не знал, что увидит, — Петр Петрович Агабеков-Сю молчал, как белорусский партизан на допросе. Лишь мягко намекнул, не желая расстраивать друга, что увидит он там не совсем то, что ожидал.

И вот широкие двери лифта в заклепках наконец-то разъехались в стороны. Взору озадаченного археолога предстал целый ряд роботов-бурильщиков, освещенных лучами прожекторов. Роботы замерли у высокой стены, словно гигантские греческие гоплиты, обращенные в камень Медузой Горгоной перед самой атакой.

Огромные на поверхности, роботы-бурильщики казались просто лилипутами в сравнении с монолитной стеной перед ними, где-то там, в вышине, упиравшейся в ледяной потолок.

Наримзянов постарался на славу — перед стеной было выдолблено огромное пространство, где вольготно разместились сотни роботов-бурильщиков, манипуляторов и другой вспомогательной техники. А также целый город из готовых модулей, похожий на муравейник, для технического и научного персонала.

— Ну вот, Вася, — еле выдавил из себя Петр Петрович. — Смотри… на свою мечту.