Комплекс полуночи

Гордая девушка отпихнула деньги:

– Спасибо. Но мне здесь делать нечего.

Диана усмехнулась:

– А тебя никто не просит оставаться навсегда. Просто посиди, узнаешь, что значит стриптиз. – И она упорхнула, оставив подругу наедине со своими мыслями. Тюльпан оглядела роскошный зал, выдержанный в голубоватых тонах, запах вкусной еды щекотал ноздри. А что, если действительно остаться и просто посмотреть? Это ни к чему не обязывает. Она окончательно решила: никакого стриптиза в ее жизни не будет. В конце концов, она восточная женщина и не показывает свои прелести всем, кто желает на них посмотреть. Молоденькая официантка в откровенном наряде (полупрозрачная кофточка явно была мала и не вмещала бюст, которому позавидовала бы Памела Андерсон) приветливо улыбнулась гостье:

– Вы подруга Дианы? Она попросила меня обслужить вас. Садитесь за столик у окна.

«Останусь», – подумала Тюльпан и послушно направилась за официанткой. Вскоре в ее руках очутилось меню в кожаном переплете.

– Выбирайте, – девушка подошла к другому столику. Судя по одежде и украшениям клиентов, публика здесь была солидная. Тюльпан остановилась на салате из морепродуктов и бокале красного вина. Ей не пришлось долго ждать заказ. Вскоре началось и шоу. На сцене показалась девица, весь наряд которой составлял синий лифчик с блестками и такая же короткая юбка. Сделав несколько телодвижений, она подошла к шесту и начала крутиться. По мнению Тюльпан, стриптизерша была толстовата для сцены. Целлюлит на ляжках вступал в свои права, однако публика вопила от восторга. Сальные толстые мужчины с не менее толстыми кошельками подходили к танцовщице и совали под юбку зеленые купюры. Восточная красавица обалдела. Эта бездарная толстуха еще не разделась, а уже заработала больше, чем она за год. Раздалась барабанная дробь. Под нее стриптизерша лихо избавилась от символической одежды, вызвав шквал аплодисментов, и скрылась за кулисами. Овации требовали ее появления. Уже одетая, девушка сгребла солидные чаевые и уступила место другой, маленькой и худой до ужаса. Та тоже имела успех и основательно подчистила кошельки клиентов. Мысли Тюльпан путались. Она подрывает здоровье, простужается на рынке ради копеек, а тут девицы гребут бабки ни за что. Да она лучше их, вместе взятых! Лучше во всем: во внешности, в пластике. Сколько же заплатят ей?

Выступление Дианы, облаченной в пару белых лоскутков, прошло на «ура». Она показалась Тюльпан лучшей и заработала явно на порядок выше. И тут восточная красавица не выдержала. Еле дождавшись окончания шоу, она рванула в комнату Дианы. Та встретила ее ехидной улыбкой:

– Как тебе?

– Сколько ты имеешь за день? – поинтересовалась Тюльпан.

– Сколько тебе не снилось, – парировала подруга. Она не торопила события.

– А богатые клиенты? Я слышала, они иногда хотят получить девушку на ночь, – спросила татарка. Диана кивнула:

– Все зависит от девушки. Если она не прочь подработать еще и таким способом, то не отказывается.

– Тогда я согласна.

Лицо Завьяловой не отразило никаких чувств:

– Тогда ступай к нашей хозяйке, Ангелине. Она тебя протестирует. Если подойдешь – завтра выйдешь на работу.

С Ангелиной, начинающей полнеть дамой неопределенного возраста, с волосами, выкрашенными в красный цвет, Тюльпан сразу нашла общий язык. Оказалось, хозяйка сама когда-то занималась танцами у Максимовых.

– Ну. Это проверенная школа, – сказала она. – Правда, крутиться у шеста тебя никто не учил, так же как и красиво снимать одежду. Но это легче, чем разучивание латиноамериканских танцев. И имя у тебя такое… Никакого псевдонима не надо. Слушай, тебя действительно так зовут?

С этого дня у Тюльпан началась новая жизнь. Учиться танцевать стриптиз было намного проще, чем выделывать сложные па у Максимовых. В первые дни работы девушка не смогла преодолеть скованность и не имела такого успеха, который неизменно сопутствовал ей в будущем. Потом ее выступления встречали дикими овациями. Трусы и лифчик чуть ли не лопались от количества денег. Многие желали продолжить знакомство за стенами клуба, но неизменно натыкались на глухую стену упорства.

– Я не хочу быть содержанкой, – отвечала строптивая татарка. – Предложите руку и сердце – и я подумаю.