Комплекс полуночи

– Мало ли красных машин! – успокоил себя я и отправился на автобусную остановку. Теперь следовало помнить, что на «девятке» надо ездить в крайних случаях, и не только из-за преследователей. Еще парочка вымогателей – и бензин станет для меня непозволительной роскошью.

В автобусе, переполненном сверх меры, было так жарко, что перед глазами поплыли оранжевые круги. Не хватало еще свалиться в обморок. Женщины, отягощенные кошелками, ругали водителя неизвестно за что. Иногда поток словесной брани прерывал мужской голос, жалующийся на жизнь. Маленькие дети белугами ревели на коленях измученных матерей. Стоит ли говорить: когда объявили мою остановку, я выскочил из этого ада со скоростью молодого гепарда. На улице было прохладнее, но ненамного. Я с неудовольствием отметил про себя старые некрашеные деревянные заборы, неухоженные плодовые деревья, склонившие от жары ветви к земле, и запах помоев. Где-то ютился и нужный мне дом. Я пошел по кочковатой дороге, внимательно следя за номерами домов. Та халупа, где обитала молодая Кочетова, вызвала бы отвращение даже у бомжей. Если у этой покосившейся избушки и были хозяева, они совершали преступление, беря деньги за сданную площадь. Штукатурка осыпалась и свежевыпавшим снегом покрывала потрескавшуюся землю. Крыша местами прохудилась, и не было сомнений, что в дождь жильцы запасаются тазами и ведрами. На огороде, вернее, его подобии, заросшем пыреем и лебедой, валялись бутылки и прочий мусор. Похоже, Тамара не утруждала себя походами к контейнеру, зеленевшему в тридцати шагах от дома. Для приличия я стукнул в деревянную калитку:

– Тамара! Встречайте гостей!

Дверь халупы не дернулась. Окна с гниющими рамами и треснувшими стеклами не дрогнули. Наверное, эта дрянь успела наглотаться чего-нибудь и теперь крепко спала. Впрочем, я не собирался ждать, когда ее величество проспится. Наркоманы обычно гостеприимно распахивают двери для себе подобных, и не было сомнения: в дом я попаду без хозяйки. Так оно и случилось. Покосившееся подобие двери пропустило гостя. Я зашел в грязный коридор и чуть не задохнулся от вони. В грязи можно было утонуть. Об уборке Кочетова-младшая не имела никакого представления.

– Эй, Тамара! Просыпайтесь!

В маленькую комнатушку неизвестно как втиснулся диван с такими грязными простынями, что меня замутило. На столике, когда-то, вероятно, помпезно называемом «письменным», в беспорядке стояли бутылки и немытые тарелки. Помоечный запах угнездился здесь навеки.

– Тамара!

Черт, ну куда она подевалась? Если ей вздумалось прогуляться, я не выдержу здесь и десяти минут.

– Тамара, выходите!

Наверное, в эту секунду липкий страх схватил меня за горло. Конечно, наркоманы – люди непредсказуемые, однако девушка ждала меня с деньгами. Ради этого она не могла никуда уйти. На негнущихся ногах я вышел из помещения и стал обследовать крохотный участок. Полуразвалившийся деревянный сарайчик привлек мое внимание. Дрожащими руками я рванул на себя дверь, которая чуть не свалилась с петель.

Она, конечно, была там. Раскрытые от ужаса глаза неопределенного цвета, посиневшие губы, замершие в беззвучном крике. Чья-то безжалостная рука пронзила ножом ее сердце. Я остолбенел настолько, что забыл об осторожности. Меня уже подставляли таким образом в Южноморске. Надо было сразу свалить и по таксофону вызвать милицию, однако я стоял и пялился на труп. Милицию вызывать не пришлось. Кто-то сделал это за меня, и я скорее догадался, чем почувствовал, как на моих руках захлопнулись наручники. Капитан милиции с лоснящейся от пота физиономией и такими толстыми губами, что им могла позавидовать любая модница, готовая заплатить деньги за силикон, добродушно поинтересовался:

– За что ты ее?

– Это не я, но, полагаю, вы все равно не поверите. – Оставалось смириться с судьбой и подумать на досуге, то есть в камере, как выбраться.

– Ты. Больше некому, – подтвердил мои подозрения капитан.

– Когда я пришел, она уже лежала здесь.

– Все так говорят. Пойдем. – По мобильному он вызывал «Скорую» и бригаду экспертов. Его напарник, старший лейтенант, напоминавший боксера среднего веса, с кулачищами, под которые преступники боялись попадать, осклабился:

– Везет же нам сегодня!

Огромные руки-клешни с ловкостью карманника обшаривали меня в поисках документов.

– Гляди-ка, – его удивлению не было предела, – какие нынче пошли убийцы. Это корреспондент «Вестей Приреченска». Зачем тебе понадобилась несчастная наркоманка, придурок?

– Она понадобилась мне по делу, – твердо ответил я, – обратилась с просьбой оказать ей материальную помощь. Кстати, положите тысячу рублей на место.

Лейтенант не шелохнулся. Похоже, с деньгами все-таки придется попрощаться.

– И ты решил дать ей тысячу? – иронично спросил капитан.

– Именно так.

– За красивые глаза?

– Из жалости.

Они оба расхохотались, потом лейтенант боксерского типа заявил:

– У нас другие сведения. Девчонка с утра ругалась с каким-то своим хахалем, потом послышался крик – и все стихло. Если думаешь, что убийство какой-то наркоманки сойдет тебе с рук, ошибаешься: закон во всех случаях один.