Комплекс Росомахи

равнодушным и спокойным тоном поставил ее в известность, что все готово, он

просит принять работу, а потом подписать бумаги и оплатить счет.

Что и было исполнено.

Сердце как-то давило. И заболела голова, затылок, глухо.

Евгений проверил, все ли инструменты на месте, не забыл ли чего в чужой

квартире, застегнул замочки саквояжа и ровно произнес:

– Всего доброго.

– Женя!

Он вздрогнул. Не обернулся, но шагу сделать не мог.

– Ты не узнал меня, что ли, Жень?!

Он молчал.

– Жень, я что, так изменилась? Это же я, Рита Радова, мы с тобой вместе

учились до девятого класса, помнишь? Мы с Линкой на второй парте в первом

ряду сидели, а ты на предпоследней во втором!..

В голосе Риты явно слышалась смесь обиды и… отчаяния?

Ему показалось. Откуда, скажите, такие страсти?

Он развернулся неторопливо, собираясь, не теряя лица и тона, ответить что-

то вроде: «А, Рита, извини, не узнал сразу, ты так похорошела», но, когда

посмотрел на ее смятенную мордашку, все приготовленные слова и деланный

светский тон застряли у него в горле.

Ритка испугалась оттого, что он вот так уйдет. Неважно, почему она

испугалась. Это можно выяснить позднее. Но она точно испугалась и точно

расстроилась. И, кажется, до слез.

И он сказал иначе, все еще соблюдая выбранный тон:

– Конечно, я узнал тебя, Рита, ну как я мог тебя не узнать. Хотя ты

похорошела.

И тогда она всплеснула руками и потащила его на кухню, ухватив за рукав.

Все-таки хорошо, что она такая балаболка, он смог дальше молчать. Молчать,

слушать, улыбаться.

А Рита радостно тараторила, что вот как раз кстати и кофеек поспел,

чашечка кофе совсем у него времени не отнимет, и что она ужасно рада, что у

Женьки все в порядке, а то какие-то дураки из параллельного класса гадости о нем

говорили, что спился и попрошайничает, а она не верила, и правильно, что не

верила, а еще Лина Трофимова про него рассказала, как он ее спас в одной

переделке, и Лина расстраивается, что не узнала его сразу, и жалеет, что телефон

свой ему не оставила…

– Ой, ты прикинь, Женюль, Линка замуж собралась, свадьба через месяц,

шестого мая! Ты не поверишь, у нее теперь новая фамилия знаешь какая будет?

Росомахина, вот!

– Ты гонишь, – выдохнул Женька.

– Сто пудов!

– Жесть!

И они с Женькой расхохотались.

– А что за мужчина? В смысле, по профессии?

– У-у-у! Он у нее крутой перец. И богатый!

– Банкир? – с неприязненной ревностью спросил Женька.

– Да ты что? Банкир… Он у нее из инженеров. Но хозяин производства. У

него на фирме каких-то роботов промышленных делают. Я толком не поняла,

Линка, я думаю, тоже. Но, короче, это не те роботы, какие в «Звездных войнах», а

типа компьютеры с руками.

– А твой муж, он кто по профессии? – скосив глаз в кофейную гущу спросил

Женька.

– А я не замужем, – жеманно ответила Ритка, заглаживая стрелку на

скатерти.

– Я вот тоже как-то…

Потом вдруг оба замолчали, и Ритка посмотрела на него беспомощно.

«Ты мужик, – напомнил сам себе Женька, – действуй. Не все же ей одной».

И он спросил:

– Ритусичка, а вот, допустим, на свадьбу к Лине ты одна идешь? Я к тому,

что если в тот день у тебя не будет кавалера, то у меня есть отличный синий

костюм в белую полоску.

– А галстук? – кокетливо спросила Ритка.

Женька вздохнул:

– А галстука нет.

– Это даже лучше, что нет, – поспешила успокоить его Ритуся, – а то

оденешь какой-нибудь ужас. Галстук мы купим тебе вместе.

КОНЕЦ

Document Outline

Да, дела…

Алина посмотрела на Егора виновато и тихо сказала: «Хай…»

К ней в комнату вошла мама и попросила: «Алиночка, расскажи».

– И в связи с этим он просил вам передать…

Медленно до Егора начало доходить, что…

– Я что-то такого даже…

И тогда он подумал: «А выясним».

– Простите, я что-то не совсем…

– Вы знаете, Алина Леонидовна…

Злая врачиха сказала на выходе: «Слишком долго лило».

Какая она теперь? Замуж, небось, вышла… Дети, то, се…

– Ой, ну что вы все мне это припоминаете! Не буду ничего говорить…

Уважаемая Нина Михайловна!

– Я вот тоже как-то…

КОНЕЦ