Комплекс Синей Бороды

– Мне кажется, что ты никакой не серьезный человек, – продолжил мужик, сделав шаг вперед, – не серьезный человек, а натуральная морская свинка!

Шуруп побагровел и бросился на обидчика. Он собирался провести свой коронный удар – левой в челюсть, а потом сразу же правой в солнечное сплетение. Но тот ловко отступил в сторону, так что разогнавшийся браток с размаху врезался в трубу отопления. Из глаз у него посыпались искры.

– Ластик! – закричал он, поворачиваясь. – Это что же делается? Какой-то лох наших бьет?

– Это кто здесь лох? – поинтересовался мужик, насмешливо разглядывая синяк, выступивший под глазом у Шурупа. – Лично я вижу даже двоих…

Шуруп взял себя в руки, шагнул к обидчику и сделал ложный выпад. Он старался отвлечь того, так как Ластик уже подбирался к незнакомцу сзади и как раз собирался нанести сокрушительный удар по шее. После такого удара противник должен был выйти из игры всерьез и надолго. Но подлый незнакомец, как будто у него были глаза на затылке, резко отскочил, так что Ластик промахнулся и едва удержался на ногах. А поскольку Шуруп по инерции двигался вперед, братки столкнулись и отлетели к стене.

В ту же секунду их ловкий противник подскочил к незадачливым вымогателям и нанес каждому по несколько коротких и сильных, очень профессиональных ударов.

У Шурупа потемнело в глазах, и он на какое-то время полностью отключился.

Придя в себя, он осознал, что лежит на грязном заплеванном полу лестничной площадки, прямо перед носом у него валяется окурок сигареты «Мальборо» со следами лиловой губной помады, голова трещит от боли, окружающая действительность медленно вращается, как детская карусель, а левая нога не может пошевелиться, потому что она придавлена чем-то тяжелым.

По прошествии еще нескольких минут он осознал, что этот тяжелый предмет – не что иное, как его героический коллега и напарник Лешка Ластик.

Ластик тоже, судя по всему, пришел в себя. Он мучительно застонал и попытался встать, при этом чуть не сломал Шурупу ногу.

– А ну, проваливайте отсюда! – послышался совсем близко крайне неприятный женский голос. – Напились, как свиньи, и развалились тут, как у себя дома! Житья от вас нет, алкаши проклятые! А ну, проваливайте, пока я милицию не вызвала!

Шуруп приподнял голову, мучительно застонав, и разглядел в проеме приоткрытой двери тетку пенсионного возраста.

Увидев его движение, тетка шустро захлопнула дверь, громыхнула запором и продолжила из-за двери:

– Уже иду вызывать милицию!

Из-за двери действительно донеслись удаляющиеся шаркающие шаги.

Незадачливым напарникам ничего не оставалось, как, потирая ушибы и громко стеная, подняться на ноги и, поддерживая друг друга, двинуться вниз по лестнице, бесславно покинув поле сражения.

В довершение всех неприятностей они, выбравшись на улицу, выяснили, что отделавший их незнакомец успел обшарить их карманы и прихватил водительские права Игоря Ветрова.

В итоге им здорово досталось и от собственного шефа Валеры Соленого, хотя для того, чтобы не выглядеть слишком жалко в глазах коллег, напарники в один голос сообщили, что на них напало четверо человек, нанятых Ветровым для защиты, судя по замашкам, из тамбовской группировки.

Закончив свой рассказ, Шуруп жалостно всхлипнул, надеясь, что сумел разжалобить слушателей.

– Ну что, Алла Юрьевна, – водитель склонился к окошку «Бентли», – как вам кажется – он рассказал нам все, что знал? Проявил, как говорится, волю к сотрудничеству?

Блондинка снова выглянула и проговорила, неприязненно оглядев Шурупа:

– Лично я сдала бы его Ревазу Вахтанговичу, и дело с концом… больше никогда не увидим его гнусную рожу. Но раз уж за него просят… ладно, ты, недоумок, расскажи еще, как выглядел тот мужчина, который отлупил вас с напарником?

Шуруп вроде бы замялся, и блондинка потянулась к мобильному телефону.

– Крепкий такой мужичок, – заторопился незадачливый рэкетир, – росту не очень большого, но широкоплечий, основательный… волосы темные, опять же коротко подстрижены, на висках маленько с сединой…

– Ну, брателло, тебя в прежние времена взяли бы в отдел кадров или в милицию работать! – восхитился Владислав.

– Это почему?

– Память на лица у тебя хорошая!

– Да под это описание кто угодно подойдет! – раздраженно оборвала его блондинка. – Например, композитор Раймонд Паулс! Хоть какие-нибудь особые приметы у него были?

– Какие приметы? – переспросил Шуруп. – Кулаки у него здоровые, это вот примета.

– Правда, что ли, Ревазу позвонить… – задумчиво протянула блондинка.

– Родинка у него на левой щеке, – заторопился Шуруп, – круглая такая родинка…

***

Леня вошел в гараж и огляделся.

Как всегда, здесь было ужасно неубранно. Под ногами валялись пустые канистры из-под бензина и машинного масла, ржавые автомобильные детали, мотки троса и клочья промасленной ветоши. В углу, рядом с новеньким мотоциклом «Харлей-Дэвидсон», громоздились зимние шины. Можно было только удивляться, когда из такой помойки выезжали на трассу чистенькие, сверкающие свежим лаком и хромированными деталями автомобили.

– Ухо! – окликнул Маркиз приятеля. – Ты где?