Комплексное ЗЛО. Шкафы и Шпионки

Реакция на утреннее вторжение была отработана до автоматизма еще со времен существования в общежитии пансиона и лишь укрепилась в студенческие годы. Запоздало включившееся осознание происходящего, заставило резко сесть в постели, глупо цепляясь руками за воздух. Потому что подушка в этот момент с глухим “пуф” ударилась в уже закрытую дверь. Правда, я успела увидеть, как перед этим дарх элегантно отклонился в сторону, пропуская ее мимо себя. И теперь прожигал меня взглядом “строгого родителя”. Оставалось радоваться, что на мне была хотя бы не моя любимая пижама с танцующими скелетами, а однотонная из времен все той же студенческой жизни.

– У меня только один вопрос, госпожа Сатор, а почему “табурет”? – с насмешкой, наконец, нарушил тишину ректор.

– Потому что отесанный чурбан! – клянусь, вылетело это в сердцах и на фоне общего недосыпа.

– Может “не”? – откровенно развеселился мужчина.

– О, нет! Вы отесанный! И обструганный со всех сторон! И только форменный "табурет" может быть таким отвратительно бодрым в восемь утра воскресенья! – улыбка с лица капитана под мои негодующие реплики эффектно съехала.

– Я в таком же “восторге” от перспективы с вами завтракать, – на лицо табурета вернулась ехидная ухмылочка, – но единственный человек, кто мог меня заменить, категорически отказался иметь дело “с этим чудовищем”.

На меня кивнули, намекая кого именно так обозвали и, продолжая столь раздражающе веселиться, дарх продолжил:

– Но, признаюсь, госпожа Сатор, когда командир Калири ворвался ко мне с утра с криками: “Ты знаешь, что делала эта сумасшедшая всю ночь?! Звукоизоляцию! А главное знаешь, что она сделала, когда закончила?! Легла спать!”, такого не ожидал даже я, – присвистнул мужчина, явно изучая мой вчерашний труд, – оборотень так надеялся уличить вас в страшных преступлениях, что его тонкая натура не выдержала такого издевательства. Доводить окружающих до белого каления у тебя талант.

– Это не я! Это все из-за чаек! – очередное обвинение задело до глубины души. – Они орали всю ночь и не давали спать! А потом эти ваши стражи с перекличками! И вообще, кто-то полночи сверлил!

Дарх после моих слов расхохотался, сдержанно прикрывая рот кулаком. Мне смешно не было от слова совсем. И вообще – утро, чайки, бессонная ночь, блохастые, обвинения, угрозы и ранние "табуреты". Мужчина под моим негодующим взглядом взял себя в руки и уже приказным тоном сообщил:

– На сборы у вас пятнадцать минут, – и уже на выходе добавил, – сверлил ночью Викраш – он делал слуховое отверстие в вашу комнату.

Из-за не успевшей до конца закрыться за капитаном двери раздался оглушительный хохот, но все звуки моментально отрезало, как только щелкнул замок. Я сидела в кровати мрачнее тучи, лишь хмыкнула, что мне хватит и пяти минут на то, чтобы собраться. Узнавать, какую расправу мне уготовил Табурет в случае опоздания, не было никакого желания.

Умыться, переодеться и в целом привести себя в порядок мне удалось за установленный самой себе лимит времени. Поэтому ректора я застала врасплох, что хоть как-то утешило израненное самолюбие. Табурет не смог удержать лица и выглядел удивленным, правда, быстро взял себя в руки и ухитрился оценивающе меня рассмотреть. Увиденное явно не одобрял, но комментировать мой очередной черный костюм с зауженными книзу брюками и туфли с самым высоким каблуком не стал. Двенадцатисантиметровая шпилька была отчаянной мерой. Я в этой обуви не то что бегать не могла – ходила с трудом. Такая пара была у меня всего одна и стоила жутких денег. Пожалуй, единственная дорогая вещь в моем гардеробе. Но утолщенная подошва добавляла таких желанных сантиметров в росте и позволяла чувствовать себя гораздо увереннее. Самое главное, смотреть под ноги и не спотыкаться. На чем я и сосредоточилась, следуя по пятам за Табуретом. Не успели мы толком уйти от моей спальни, как в коридоре нарисовался заспанный блохастый, чем удивил даже свое начальство:

– Викраш? Ты же сказал, что не будешь сопровождать госпожу преподавательницу? – подойдя поближе к оборотню, ректор остановился.

– Я погорячился с утра и уже готов выполнять ваш приказ, – сухо отрапортовал бугай.

– У меня для тебя есть новый, – хмыкнул Табурет, – надо ликвидировать чаек с северо-запада особняка. Они мешают нашей гостье спать.

И, если капитан мрачно улыбнулся, то блохастый раб полнолуния ТАК на меня посмотрел. Я даже шагнула за спину дарха, планируя использовать его, как живой щит.

– Чайки не орут после заката, – глухо прорычал Викраш.

– Вот именно, – подтвердил ректор, – а начальника безопасности моему отцу рекомендовал ты, так что иди и займись делом.

Из-за моего живого укрытия, реакции оборотня было не видно, но зато по удаляющимся звукам шагов стало понятно, что он ушел. Одновременно с этим Табурет повернулся ко мне и с самым серьезным видом сообщил:

– Он не тронет, если у него не будет приказа или угрозы с твоей стороны.