Компот из запретного плода

– Ой, верно, еще башка с ушами и шея.

– Вот бедняжка, – с чувством произнесла продавщица, вынимая калькулятор, – такой замуж не выйти.

– Да уж, – засмеялась я, – верное наблюдение, привели Стеллу к жениху, а тот сначала под диван залез, а потом на лестнице лужу написал, впрочем, он такое и раньше проделывал.

Девчонка уронила калькулятор.

– А вы, значит, надумали Стеллу покрасить, чтоб она парню по сердцу пришлась? – воскликнула она.

– Ну, не совсем так. Нам ее папочке отдавать, понимаете, Стелла в доме набезобразничала, вся в солярке перемазалась, а наша домработница решила хулиганку в стиральном порошке помыть, мазут сошел, но вместе с ним исчез и цвет волос. Надо восстановить статус-кво, иначе милый Паша, папочка Стеллы, нас пристрелит.

Девушка закашлялась, подняла калькулятор и упавшим голосом простонала:

– Ну, попытаемся посчитать. Если вся-вся в волосах… какой у нее рост?

Я прищурилась.

– Примерно метр, а в длину, думаю… э… сто двадцать сантиметров.

Калькулятор вновь шлепнулся на пол.

– Сколько? – взвыла девица.

– Впрочем, ошибаюсь, хвост забыла!

– Хвост?!!

– Что вы так удивляетесь? Нормальная дворняжка, правда, Паша ее за пита брал, – усмехнулась я.

Продавщица засмеялась.

– Так Стелла – собака?

– А вы думали, кто? – изумилась я. – Канарейка? Так у них лапы не волосатые.

– Я думала – человек, – простонала глупышка, – ваша знакомая.

– Собака – друг человека, – захихикала я, пораженная тупостью торговки. – Погодите, а эти краски для волос только для людей?

Девчонка поманила меня пальцем и зашептала:

– Для всех! Классно получается. Ко мне одна баба ходит, она котятами торгует, так свою кошку красит, ни аллергии нет, ни болячек. Животные-то нежнее человека, если коту хорошо, то нам ваще супер.

– Беру!

– Сколько?

– Спокойно, сейчас сообразим, – радостно воскликнула я.

Продавщица не обманула. Мы с Машкой и Иркой в шесть рук намазали покорно стоящую Стеллу и примерно через час получили изумительно рыжее животное.

– Стала лучше, чем была, – резюмировала Ирка, – только чем стену отскребать? В пятнах вся.

Машка направила душ на кафель.

– Никаких усилий, – воскликнула она, – раз, и нету.

– Классная штука эта краска, – задумчиво протянула Ирка, – может, мне тоже в рыжий цвет перекраситься? К лету поярче стать?

– Тебе не пойдет, – заявила Машка, – лучше в блондинку.

– Фу, хочу из толпы выделяться.

Оставив Иру и Машу обсуждать злободневную тему, я пошла в спальню, легла на диван и попыталась читать журнал. Внезапная мысль заставила отбросить его. Минуточку! Нинель кто-то шантажирует, заставляет торговать драгоценностями. У женщины есть две подруги – Дуся, с которой я имела честь беседовать, и незнакомая Лилия. А у Лилии имеется сын, Саша…

В памяти моментально всплыла фраза, которую обронила Евдокия:

– Лилечке сына господь в наказание послал, уж сколько она с ним намучилась! Страшно сказать, не учился, безобразничал, профессии не получил. Балбес балбесом, сидит сейчас у матери на шее. Его даже арестовать хотели, украл что-то, подробностей не знаю. Лиля тайком от мужа у нас с Нинелью деньги брала, давно дело было, выкупила оболтуса. Вот как случается: отец генерал, мать хороший человек, а Саша негодяй.

А ведь у той Лилии, которая обманула Дегтярева, супруг тоже военный! Неужели совпадение? Или парень каким-то образом узнал тайну Нинели и шантажирует ее? А его мать – та самая Лилия! Все совпадает, Саша знает имя, фамилию и отчество начальника зоны и…

Плавный ход моих мыслей прервал телефонный звонок, я схватила трубку.

– Алло.

– Даша?

– Да, это кто?

– Нинель Митрофановна. Деточка, ты все еще хочешь мне помочь?

– Конечно, – зашептала я.

– Сегодня «голос» велел положить деньги в ячейку, – забормотала генеральша, – ровно в полночь. Но я уже отнесла конверт.

– Так.

– Поможешь?

– В чем?

– Около полуночи войди в зал, только оденься попроще, голову платком завяжи, открой ячейку, сделай вид, что кладешь туда конверт, ясно?

– Ну, не очень.

– Думаю, тот, кому поручено вынуть деньги, будет стоять поблизости, он примет тебя за меня…

– Ясно, – закричала я, – сообразила! Притаюсь потом в укромном месте, увижу человека, забирающего деньги, прослежу за ним…

– Милая, мне тебя господь послал, – всхлипнула Нинель, – все обдумывала твои слова и поняла: в страхе жить больше нельзя. Только оденься попроще, не по-молодежному, темная юбка, кофта, платок.

– Да, да, не сомневайтесь, все выполню, ответьте только на один вопрос.

– Слушаю.

– У вас с Дусей есть подруга Лилия?

– Верно.

– А у той сын Саша, так?

– Абсолютно правильно.

– Он не слишком приятная личность?

– Мягко говоря, да, хотя и не люблю плохое о людях говорить, но хорошего о Саше сказать нечего, – призналась Нинель, – нигде не работает, а шикует, одет с иголочки. Где деньги берет? Не пойму, мать с ним столько слез пролила.

– Нинель Митрофановна, вы Лилию давно знаете?

– Достаточно.

– Правды ей о себе не рассказывали?

Старушка замолчала, потом очень тихо протянула: