Композитор

На поклонах Веронику Серебровскую забросали цветами. Пораженный услышанным, Марк Ривун надолго замер в кресле. До сегодняшнего дня он считал, что обладает самым совершенным голосом, и ему подвластно всё. Придавая собственному звучанию нужную окраску, он легко входил в доверие, мог убедить, напугать, приказать, разжалобить, вселить ужас, банально обмануть и даже понравиться. Но он не в силах был безотчетно влюбить в себя собеседника. Так было и в школе-интернате с красивой девочкой Марусей, и в дальнейшем, после долгих тренировок, ему ни разу не удавалось приблизиться к тому уровню воздействия, свидетелем которого он только что оказался в концертном зале. Почему немолодая женщина с двойным подбородком и заплывшей талией способна влюбить в себя публику, а он нет? В чем секрет ее обаяния? Чем она отличается от него? Где скрыта тайна ее голоса?

В опустевшем театре Марк услышал, как переодевшаяся Серебровская покинула гримерную комнату. За дверью ее поджидал всё тот же настойчивый офицер с новым букетом роз. Прославленная солистка с надменным видом прошла мимо него, но, увидев толпу поклонников около служебного входа, изменила свое решение.

– Офицер, как вас зовут? Я запамятовала, – поманила она его пальчиком в тонкой перчатке.

– Федор Хромов, – отрапортовал подполковник.

– Ну что ж, Федор. Поручаю вам довести меня до гостиницы. Но незаметно, инкогнито. Понимаете значение этого слова?

– Слушаюсь, Вероника Ильинична! – взревел обрадованный офицер. – Как не понять! Мне это – раз плюнуть, в разведке служил.

– Но ползать я не собираюсь, разведчик, – игриво пригрозила певица. Ее руки, облаченные в длинные атласные перчатки, приняли протянутый букет. Серебровская вдохнула аромат свежих цветов и вздрогнула от укола. – Шипы! Придется его оставить. Слишком заметен.

– Ради конспирации согласен. Надвиньте шляпку и следуйте за мной. Мы применим обходной маневр.

Специально для примадонны открыли служебный вход с противоположной стороны театра. Офицер с певицей выскользнули в переулок и растворились в московских сумерках. Они проделали солидный круг, чтобы незаметно подойти к гостинице "Метрополь". У центрального входа в отель певицу поджидали несколько ушлых репортеров. Вероника Серебровская сморщила узкие губы под пухлым носиком.

– И здесь! Надоели, смерть, как надоели.

– Не стоит волноваться, Вероника Ильинична, – заверил офицер, сжал локоть певицы и решительно двинулся за угол.

Парочка проникла в гостиницу через кухню ресторана. Повара и официанты понимающе отнеслись к подобному маневру. Надувшийся от важности подполковник гордо сопровождал знаменитую певицу сквозь облако аппетитных запахов.

Но все эти предосторожности нисколько не мешали Марку Ривуну. В глубоком трансе он брел вслед за Серебровской по параллельным улочкам, ловя шорох ее одежды, стук каблучков и каждое произнесенное ею слово. Он был опьянен непринужденной мощью ее обаяния. Неведомая всепоглощающая сила тянула его прикоснуться к удивительному горлу, проникнуть в тайну обворожительного голоса и завладеть им.

В этом состоянии Марк оказался около гостиницы. Он слышал мягкие шаги певицы по ковровым дорожкам, ее переливистый хохоток перед дверью номера, учащенное дыхание обалдевшего от счастья подполковника, хруст сжимаемого платья и быстрый щелчок захлопнувшегося замка. Он "видел", как растерянный офицер, брошенный в коридоре, несколько раз раздраженно ударил по дверному косяку и выкрикнул имя певицы. Его настойчивость была вознаграждена. Серебровская приоткрыла дверцу и разрешила поцеловать себя в щечку. После этого Вероника погрозила ухажеру пальчиком и обещающе шепнула:

– Федор, вы слишком нетерпеливы. Ждите меня завтра, после спектакля.

Дверь номера окончательно закрылась. Осчастливленный поцелуем, подполковник брел по незнакомым коридорам гостиницы, пока не оказался на служебной лестнице у раскрытого окна. Он расстегнул верхние пуговицы мундира, курил одну сигарету за другой, переживая случившееся чудо, и с вожделением мечтая о завтрашнем свидании. Здесь его и застала перепуганная горничная.

– Вот он! – в страхе указала девушка, прячась за плечо возбужденного милиционера. – Он ломился в номер к Серебровской.

Молодой сержант милиции выхватил пистолет и приказал:

– Стоять! Одно движение – и я стреляю!

Совершенно счастливый подполковник глупо улыбался.

За пятнадцать минут до этого странного ареста Марк Ривун бесшумно поднялся на нужный этаж гостиницы и остановился в пустом коридоре перед номером Вероники Серебровской. Еще внизу он слышал, как она заказывала по телефону легкий ужин в номер. Молодой человек постучал и уважительным тоном улыбчивого лакея сообщил:

– Извините, ваш заказ прибыл.

Серебровская небрежно распахнула дверь и, не глядя на официанта, указала:

– Туда, на столик.