Компрессия

– Там же, где ее сумасшедший названый папенька, – стиснул зубы Сти. – Всего тебе знать не надо, но кое-что скажу. Билл был недееспособным. С детства. Мамочка его учредила контрольный комитет, который должен был вести дела сыночка. Его недееспособность не афишировалась. Уильям Буардес – это только этикетка корпорации, хотя я ничего не могу сказать о талантах престарелого шизофреника. Он говорил правду, в юности заинтересовал самого Рика Кельма и действительно серьезно пострадал при тех знаменитых опытах. В коме пролежал несколько лет! Ну скажи, разве здоровый человек отказался бы от восстановления здоровья, пусть даже это и сопряжено с некоторым риском? Разве здоровый человек смог бы притащить из своего очередного безумного сновидения ребенка? Иначе откуда он ее взял?

– Кто же позволил бы сумасшедшему воспитывать ребенка? – усмехнулся Кидди. – Я так понимаю, что этот ваш контрольный комитет не только управлял делами корпорации, но и опекал Билла?

– Когда я был назначен на этот пост, Сиф была уже взрослой, – усмехнулся Сти. – Я едва не сошел с ума, когда увидел ее. Билл ее прятал маленькой, и черт меня возьми, если он прятал ее в своем скворечнике или в этой квартире, которую уступил Сиф. Он ее прятал в собственных снах!

– Сти!

Кидди внезапно расхохотался. Он должен был что-то сделать, и дикий хохот был не самым худшим способом самому не сойти с ума.

– Сти! Ты несешь бред. Да, я был в компрессии, да, я был, как ты говоришь, в глубоком сне, но сон есть сон! Неужели тебе никогда не приходилось во сне в детстве прятать под подушку обнаруженные ценности, а утром плакать, не найдя их там? Миха рассказывал мне нечто подобное. Я никогда не видел обычных снов или забывал их, черт с ними, но всему есть предел!

– Предел? – Сти смотрел на Кидди с явным сожалением. – Теперь есть. Этот идиот покончил с собой. Он забрался в капсулу, как-то уладил это с Рокки, не знаю, что ему Билл наплел, и отстучал там от семидесяти до ста лет. После исчезновения Сиф я приставил к нему охрану, хотя старик не особенно переживал уход дочери, пусть и поскучнел, конечно, но охрана не поднималась в его птичий домик! Если бы ты знал, с каким наслаждением я потом сжег это сооружение! Билл, как всегда, снял чиппер, к чему он меня предусмотрительно приучил за год, и улегся в капсулу. Момент выбрал исключительный. Мои помощники подвели меня. Нельзя уехать отдохнуть ни на неделю! Миха, как всегда, ни черта не видел и не слышал, кроме работы. Рокки тоже сказался занятым. Котчери проводил дни в согласовании проекта с управлением опекунства. Олгерт, именно Олгерт хватился старика первым! Я, – Сти рассмеялся, – еще познакомлю тебя с ним. Отличный парень, въедливый, как стакан азотной кислоты, даже Котчери не угнаться за ним, хотя тот тоже умен! Олгерт и обнаружил, что капсула в домике Билла уже пять дней работает в компрессионном режиме, хотя никаких экспериментов на ней запланировано не было! Он сообщил мне, я потребовал извлечь придурка из коробки. Кто же знал, что он прикрепит к запорному механизму бомбу? От Билла ничего не осталось, Олгерт отделался легкой контузией, а мы все лишились режима глубокого сна. Ты все еще не понял, Кидди? У Билла был пропуск в другие миры. Такие же, как Земля. Ты видел некоторые из них. Неужели ничего не понял? Мы скопировали технологию, просто скрупулезно воспроизводя сумму наблюдений за уходящими в глубокий сон. Мы использовали эффект быстрого сна и сумели сжать время, точнее воспользовались возможностью сжатого времени, но у нас нет пропуска. Наша компрессия – это мастерски изготовленная копия. Она существует столько, сколько работает наша аппаратура. Билл еще издевался, смеялся над технической стороной проекта! Говорил, что все нужное – здесь!

Сти раздраженно постучал себя кулаком по лбу и замолчал. Кидди тупо смотрел ему в переносицу и видел, как огромные капли пота скатывались с нее. Дудук продолжал петь у него в ушах.

– Помнишь? – Сти потер пальцами друг о друга. – Помнишь утвердитель? Это был ключ к глубоким снам. Билл так и не открыл нам секрет. Мы не смогли повторить эти волоконца или корешки. Рокки сказал, что их нужно выращивать именно во сне, но даже если бы нам удалось это, как бы мы их достали оттуда?

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил Кидди. – Зачем мне знать характеристики твоих работников? Зачем мне знать тонкости компрессии или этого глубокого сна? Зачем мне все это? Сиф ушла, Рокки, Моники, Михи – нет. Брюстера интересует только его Ванда, дочки и собственное спокойствие. Тебя для меня тоже нет, Сти. Хотя нет, ты есть, Сти, а мне нужно, чтобы тебя не было.