Компрессия

– И Миха, и Рокки?

– И Миха, и Рокки! – Брюстер засучил рукава, выдернул из держателя влажную салфетку и вытер руки. – Конечно, я не имею того заработка, который мне был предложен… который мне мог быть предложен в корпорации, но я остаюсь в академии. У меня хорошая лаборатория, и я не хотел бы получить безмозглого управляющего себе на шею! Я не хочу участвовать в сомнительных предприятиях!

– Чем тебя напугал Стиай? – спросил Кидди. – Ведь не на ринг же он тебя пытался вытащить? Я так понял, что тебе было сделано серьезное предложение? Ты, судя по твоим словам, отказался, жив и здоров, ну так и живи! Какое мне до этого дело?

– Ты Рокки об этом спроси, если найдешь его. – Брюстер подхватил с подноса блюдо и ткнул пальцем в одну из трех бутылок, что принес высокий седой официант. – Ты будешь пить? Нет? Я сам налью, идите.

– Что случилось с Михой, Томми? – Кидди наклонился над столом и остановил руку Брюстера, который уже собирался опрокинуть в рот бокал.

Брюстер вздрогнул, откинулся назад и все-таки выпил. Потом пододвинул к себе блюдо пасты, украшенной ломтиками томатов, но посмотрел на еду почти с ненавистью.

– Что с Михой, Томми? Я узнал о его смерти позавчера.

– Стиай говорил, что сообщил тебе и ты даже скорбишь, – расплылся в презрительной улыбке Брюстер.

– Это неправда, – стиснул зубы Кидди.

– А Моника? – удивился Брюстер.

– Она не связывалась со мной, – Кидди сделал над собой усилие. – Я заблокировал ее вызовы.

– Странно, что Моника не нашла способа сообщить тебе о смерти Михи, – облизал вилку Брюстер. – Я был уверен, что она празднует это событие и не преминет тебя пригласить на торжество.

– О каком празднестве ты говоришь? – не понял Кидди.

– По случаю своего освобождения! – воскликнул Брюстер. – Или ты думаешь, что никто не знал о твоих утехах с Моникой? Не видеть этого мог только слепой! По ее счастливой роже всякий раз можно было определить, с кем это она встретилась не так давно!

– Отчего же никто из вас не набил мне рожу? – наклонился к Брюстеру Кидди. – О том, почему этого не сделал Миха, я уже слышал от Моники. Он воспринимал меня как климатическое недоразумение в стране его мечты. Но ты-то? Рокки? Стиай?

– Если бы разбитая морда что-нибудь решала! – Брюстер вновь плеснул вина в бокал. – Для того чтобы тебе морду набил я, меня нужно зажать в угол. Я не трус, но я опасен только тогда, когда меня зажимают в угол. Мой угол между Вандой и моими детьми. Пока они в безопасности, я безопасен. Стиай мог бы тебя даже убить, но он ничего не делает просто так. Я так думаю, что на твою историю с Моникой ему наплевать, но Миха говорил мне, что ты как-то связан с исчезновением девчонки, на которую Стиай положил глаз? Или не связан, но увел ее у нашего красавца? Я ее видел пару раз, конечно, она не сравнится с моей Вандой, но я бы понял, если бы Стиай завыл на луну от такой потери. Так вот, если ты обидел Стиая и не испытал его мести, это значит, что ты ему очень нужен. Узнай, для чего, потому что, как только ты ему перестанешь быть нужен, он тебя уничтожит. Задумайся, не для того ли он теперь тебя задвигает на недосягаемую высоту, чтобы ты отчетливее пережил последующее падение? Кстати, если ты был ему нужен для продвижения этой самой компрессии, то ты зря ее подписал. Теперь его уже ничто не сдерживает. Или компрессию еще надо и продвигать?

– Что ты знаешь о компрессии, Том?

– Не больше, чем об этом судачат на каналах, – хмыкнул Брюстер. – Я не занимаюсь мозгом, Кидди, и все это уплотнение и управление фазами быстрого сна для меня темный лес. Мое дело сердце, сосуды. Кроветворные органы.

– Темный лес, – пробормотал Кидди. – А Рокки?

– Что Рокки? – не понял Брюстер.

– Какие у него причины, чтобы не набить мне морду?

– Брось, – Брюстер вновь набросился на пасту. – У него достаточно причин, чтобы набить тебе морду. Я бы не советовал тебе ему попадаться. Рокки слишком прямолинеен. К тому же я всегда подозревал, что он как-то по-другому относится к понятию чести. Миха как-то сказал мне, что, если бы сердце Рокки билось в его груди или в моей, он давно бы сделал себе это… харакири?

– Сэппуку, – пробормотал Кидди.

– Какая, к черту, разница! Факт, что мы гнемся в соответствии с рельефом реальности, а Рокки готов был всегда скорее сломаться! Вот из таких людей, как Рокки, мосты строят, а мы годны разве только на гать.

– Я не знаю, что такое «гать», – хмуро бросил Кидди.

– К черту гать! Благодари Миху, что Рокки не разобрался с тобой еще восемь лет назад, – Брюстер закашлялся, едва не подавившись. – Я уверен, что он просто не хотел оскорбить Миху. Но теперь-то Михи нет. Я Рокки как-то сказал, кстати, что если он не изменит своим принципам, то он неминуемо или убьет кого-нибудь, или разорвет собственное сердце.

– Однако он работал на Стиая! – заметил Кидди.

– Работал, – кивнул Брюстер. – Пока не умер Миха. После смерти Михи Рокки работать у Стиая перестал. Почему? Спрашивай у Рокки.

– Его нет в справке, – постучал по браслету Кидди. – Как я смогу его найти?