Компромат на суженого

Надежда заметила, что брови таможенника удивленно ползут вверх, а рот открывается помимо его воли. Стоявший рядом с ним молодой красавец-пограничник реагировал на их разговор с попугаем не так сильно, видно, по молодости лет хуже понимал русский язык.

– Эффер-ралган! Живите без боли!

– Опять ты, Алка, все перепутала, от самолета помогает не эффералган, а бонин или стугерон, я принимала и прекрасно чувствовала себя всю дорогу.

Попугай не нашелся что ответить и вдруг чихнул, вернее, повторил тот звук, который обычно издавала Алка, когда чихала. Чихала Алка всегда очень громко и минимум четыре раза, а иногда и пять. Все ее близкие об этом знали и никогда не говорили ей «Будь здорова!», пока не пройдет хотя бы три чиха, чтобы не испортить Алке все удовольствие. Попугай чихнул второй раз, и, поскольку Надежда молчала, ожидая продолжения, то в разговор вступила Кристина.

– Вы простудились или у вас аллергия? – заботливо спросила она Алку. – От аллергии очень хорошо помогает кларитин.

– Клар-ритин – и никакой аллергии! – провозгласил попугай из сумки.

Пожилой таможенник, в изумлении наблюдавший за странными русскими дамами, отчаялся что-то понять и удалился, махнув рукой.

– Алка, ну и скотина твой попугай, в какое дурацкое положение нас поставил! Не мог уж помолчать пять минуток!

– Это он от волнения, – вступилась Алка.

Светка совершенно не изменилась, то есть изменилась, конечно, но Надежде эти перемены не мешали.

– Ох, Надя, наконец-то ты выбралась, хоть и по делу, а все-таки увиделись.

Она сначала страшно обиделась, что подруги остановятся не у них с Паулем, но когда узнала, что они находятся как бы в командировке, что гостиница уже оплачена, успокоилась и сказала, что сегодня вечером она их приглашает на торжественный ужин по поводу прибытия в Таллин. Беспрерывно болтая, Светлана проводила их до гостиницы. Помогла распаковать вещи и умилилась на попугая, который от всех дорожных приключений утомился и был далеко не в лучшей форме.

– Вот что, Светлана, – Надежде удалось наконец вклиниться в Светкину болтовню, – нам нужен твой муж Пауль, желательно скорее. И поговорить нам с ним надо незаметно и конфиденциально.

– Тогда сегодня вечером у нас дома, – немедленно откликнулась Светка, – у него сейчас горячее время, сессия у студентов. Можно попробовать застать его в музее, но это вряд ли. Ладно, мимо пойдем – заскочим.

Видя, что Алка недоуменно вытаращила глаза, Надежда рассмеялась:

– Забыла, что в Таллине все рядом?

Светка была полна энергии:

– Ладно, пойдем скорее, я город покажу, все так изменилось в последнее время! У меня дел полно, тороплюсь готовить к вечеру, так что я только наверх вас отведу, чтобы посмотреть на город, а дальше вы уж сами погуляйте.

Они пошли наверх и, конечно, первым делом уселись в Девичьей башне в открытом кафе. Эту Светкину привычку Надежда знала.

День был чудесный, дул легкий ветерок, Алка выпросила у Надежды надеть то пресловутое турецкое платье в горошек и теперь блаженствовала, уплетая салат из креветок и умильно поглядывая на ждущих своей очереди десерта из взбитых сливок и корзиночку с фруктами. Надежда, не спеша слизывая с ложечки мороженое, рассеянно поглядывала на площадку перед башней. Там прогуливались туристы, женщины с детьми и просто школьники, уже распущенные на каникулы. Вот какой-то пожилой приличный господин сел на лавочку почти напротив них и достал фотоаппарат. И хоть выглядел он туристом и на лице у него было написано полное отсутствие забот и что жизнь прекрасна, Надежда насторожилась. Она, не делая резких движений, достала из сумки очки и пригляделась к мужчине. Так и есть, это тот самый тип, который разговаривал тогда в поезде с подозрительным молодым человеком, конкурентом Герберта. Господин, делая вид, что любуется башней, навел фотоаппарат прямо на них. Надежда еле сдержалась, чтобы не сунуться в сумку за расческой и помадой.

– Для жуликов сойдем и такие!

Мужчина между тем, сфотографировав их несколько раз, прогулочным шагом направился по тропинке к пруду. Надежда возблагодарила бога, что они сидят на втором этаже, и, вытянув шею, проследила, как мужчина встретился с тем самым молодым человеком и передал ему фотоаппарат.

«Ну вот, теперь и Света у них на заметке, – расстроилась Надежда, – ох, как нехорошо вышло! Стало быть, этот конкурент решил следить за теми, кто остался, то есть за нами. Герберта он не успел обскакать, Петюнчика не перехватил, вот он и решил, что мы знаем что-то важное и приведем его к цели. Видно, и правда дорогая Библия, раз столько народу ею интересуется!»

Светлана распрощалась с подругами и убежала. Алка с Надеждой пошли по пустынной мощеной улочке вниз.

– Алка, – начала Надежда серьезным голосом, – я вижу, ты расслабилась и отдыхаешь. Мне очень неприятно портить тебе настроение, но я вынуждена сказать, что за нами следят.

– Что? – Алка встала на месте как вкопанная. – Опять ты, Надежда, за свое? Тут же нас никто не знает!

– Алка, я серьезно. Сейчас, когда мы сидели в Девичьей башне, нас сфотографировали. Я не хотела при Светке говорить, чтобы она не волновалась.