Комсомолец

– Я обожаю соленую кильку! – заявила комсорг. – Мы тоже покупаем ее, но реже, чем хотелось бы, потому что в нашем гастрономе ее не бывает. Приходится ехать за ней три остановки на автобусе, до «Сухой балки». Далеко. Много не наездишься.

Покачала головой.

– А раньше мама часто ее приносила – брала рядом со своей работой. Это когда она на шахте «Юбилейная» работала. Теперь она перешла на «Московскую», а там рядом только хорошие конфеты продают. Иногда даже «Белочку» выбрасывают!

Света оторвала кильке голову, ловко извлекла из рыбины хребет. Затолкала кильку в рот, торопливо заработала челюстями. К хлебу она не притронулась – ела соленую рыбу точно так же, как и ее сестра, Людмила Сергеевна. Именно Гомонова меня когда-то и подсадила на соленую кильку. Я часто пробовал это блюдо, когда бывал в гостях у своей институтской кураторши: там эта рыба была постоянно, точно размножалась в холодильнике. Вот только есть кильку без хлеба я так и не научился.

– Саша, я все хотела у тебя спросить…

Пимочкина ловко препарировала без помощи скальпеля очередную рыбью тушку.

– Мы пару лет назад вместе с классом ходили в кино на «Республику ШКИД», – сказала она. – Мне понравился фильм. А особенно Мамочка. Когда он вступился за пионера, я даже прослезилась.

Света улыбнулась.

– У вас тоже было… так? – спросила она.

– Как – так? – сказал я. – И где это – у нас?

Вытер руки о газету – решил, что если проглочу еще хоть крошку, то лопну от обжорства. Откинулся на спинку стула, наблюдал за тем, как ловко Светины пальцы с окрашенными в цвет флага СССР ногтями извлекали из рыбы кости. Погладил себя по животу. Не помню, чтобы в прошлой жизни когда-либо так объедался: чревоугодие раньше не входило в список моих грехов. Или постоянное желание есть досталось мне по наследству от Комсомольца вместе со способностями к математике?

– Ну…

Пимочкина смутилась.

– У вас… в детдоме, – сказала она.

– В школе-интернате.

– Ну, да… вы жили так же, как показывали в том фильме?

– По-разному было, – сказал я.

Все, что я помнил о «Республике ШКИД» – как какой-то парень там ловко барыжил хлебом.

– И… голодали?

Я ухмыльнулся.

– О чем ты говоришь? Ведь видишь, какой я упитанный. Неужели ты могла подумать, что коммунистическая партия и правительство позволили бы детям в Советском Союзе голодать?

Пимочкина посмотрела на мой живот (или на ребра?). Вздохнула.

– Я… вижу, – сказала она.

Смотрела на меня, будто на крохотного бездомного котенка.

– Саша, тебе нужно хорошо питаться.

– Питаюсь, – сказал я.

Показал на принесенную Славкой Авериным еду. С удивлением понял, что аппетит никуда не делся, я все еще хотел есть, хоть живот уже и побаливал. Отвел взгляд от натертого чесноком сала (с мясной прослойкой!), заставил себя смотреть на Пимочкину. Невольно сравнил ее с Альбиной Нежиной. «Чего вдруг я вспомнил о Королеве?» Сравнение оказалось не в пользу комсорга, даже несмотря на ее яркий боевой раскрас и модную по нынешним временам стрижку.

Света кивнула – с серьезным выражением лица, будто доктор в ответ на рассказ больного о ходе лечения.

– Парни молодцы, – сказала она. – То, что они привозят из дома продукты – это замечательно. Тебе, Саша, нужно есть побольше витаминов.

Пимочкина с заметным сожалением отодвинула от себя тарелку с рыбой, словно опасалась меня объесть, оставить без тех витаминов, что содержались в кильке.

– А еще мне сейчас нужно заниматься, – сказал я. – Немецким языком, если ты забыла.

– Да…

Света посмотрела мне в лицо.

– Саша, я вот еще что хотела спросить…

Замолчала.

– Спрашивай, не стесняйся.

– Помнишь, как было в том фильме? – сказала она. – Бал… все такое…

Зашуршала газетой – вытирала пальцы.

– У вас в детдоме… в школе-интернате тоже устраивали балы? – спросила Пимочкина. – Ну… как в «Республике ШКИД»? Танцевали…

Света замолчала, прикусила губу. К лицу комсорга снова прилила кровь.

– Были праздники, – сказал я. – И даже хороводы вокруг елки водили. Тебя это интересовало?

Демонстративно поднялся на ноги, направился к своей кровати, взял со стопки на тумбочке учебник.

– Да…

Света встала со стула.

– И ты… тоже приглашал на них… какую-то девочку? – спросила она.

– Тебе интересно, была ли у меня подружка? – сказал я.

Пимочкина повела плечом.

– Я так… просто спросила.

– Не было у меня никого.

Помахал книгой (удачно взял – учебник немецкого).

– Не было у меня в интернате подружки, – сказал я. – Нет никого и сейчас. И до окончания учебы в институте никаких невест у меня не будет! Я ответил на твой вопрос? До получения инженерского диплома я не собираюсь встречаться с девушками. Ни с кем.

Выделил голосом последнюю фразу.

Посмотрел Свете в глаза.

Та не отвела взгляд.

– Жениться я до окончания института не собираюсь. Ни на ком. Мне нужно получать образование, а не романы крутить. Я поступил сюда, чтобы получить знания. Понимаешь? И не собираюсь отвлекаться на интрижки и ухаживания. Отвлекать себя тоже не позволю. Это понятно?

Пимочкина кивнула.

– Понятно.

По выражению ее лица не заметил, чтобы Света расстроилась или обиделась. Напротив, мне показалось, что комсорг словно успокоилась. Она даже повеселела.