Комсорг 2 (СИ)

Иванов сразу стал серьезным, разговор поднялся на недостижимую для него высоту, которая уже очень опасная.

— И что это значит?

— Значит это то, что я вижу будущее. Вот рассказал вам по пленум ЦК, информацию о котором вы получите только завтра-послезавтра.

— Так, а что тебе вообще нужно от меня? — не реагирует на мои слова второй секретарь, как-то внутренне сразу закрывшись.

— Связь с Григория Васильевичем, сами понимаете, с каким, — отвечаю я.

— Ишь чего захотел! Не положено! — сразу отрезал Иванов.

— Передать нужно товарищу Романову несколько слов, от них очень многое зависит.

— Да? Ну напиши на бумаге. Вон, возьми на столе около стены, — подумал, отвечает Иванов и между делом заглядывает в ящик своего стола.

Наверно у него там пистолет лежит. Вряд ли у него есть кнопка вызова охраны, этим обычно секретарь занимается, поэтому сейчас секретарь подумывает о возможной самозащите от сумасшедшего комсомольца.

Я беру листок бумаги и ручку, быстро, но разборчиво пишу на нем.

Потом протягиваю бумагу второму секретарю и сажусь на стул перед его столом.

«Григорий Васильевич, передайте пожалуйста Константину Устиновичу, чтобы он не ел копченой ставриды в этом августе, находясь в отпуске на черноморском побережье. И еще, Чазов — человек Горбачева».

Глава 16

Однако меня закономерно и очень даже быстро ждет полный облом в кабинете второго секретаря Ленинского райкома партии.

Он сразу понял, что речь идет про высшие эшелоны власти, именно те, про которые я так запанибратски пишу, и ему там нечего ловить. Все очень непонятно и опасно, смысла вписываться с каким-то подростком в эти провластные темы ему лично нет никакого. А с всевидящим, типа, подростком так тем более, это вообще попадалово конкретное.

Такая тема уже верой в бога попахивает, что совсем нехорошо.

«С тебе взятки гладки, ты еще комсомолец-школьник, а меня навернут так, что на всю жизнь хватит.»

«И Романову я звонить не стану, не совсем еще из ума выжил.»

«Как только скажу, что пришел школьник и хочет предсказать будущее, так сразу же потеряю должность! А я к ней столько времени шел! Еще и на первого секретаря попаду!»

Это я читаю в его взгляде, когда он прочитал записку, никак вообще не отреагировал, аккуратно свернул ее и тут же убрал в стол.

Обсуждать тоже ничего не хочет, понимает, куда такие темы могут привести.

Ну, что тут скажешь, человек все понимает, пусть даже не высказывает лично мне никакого недоверия, но влезать в эту мутную тему не станет.

Я бы на его месте не стал. И ведь это он еще не знает, что меня сейчас ведет КГБ!

Тут и его секретарша заглянула в кабинет, держа в одной руке полную тарелку сдобы из столовой.

— Виктория Иннокентьевна, проводите комсомольца из моего кабинета в райком комсомола! Ему уже пора! Это — не обсуждается! — прикрикнул он, заметив, что я хочу что-то возразить.

Вот тебе и весь ответ на продемонстрированное тайное знание. Ползучий бюрократизм, как говорил классик!!!

Возразить мне особо нечего, упрашивать дальше засовывать голову в капкан кого-то постороннего я не имею права. Мужик сразу все понял и отказался влезать в непонятную ситуацию с высшими чинами партийной иерархии.

Так что под строгим присмотром тетеньки-цербера меня отвели на третий этаж, где открыли задвинутую на настоящий засов дверь и отправили гулять в помещения райкома комсомола.

«Типа, сами разбирайтесь со своим забравшимся не туда малолеткой.»

Да, не получилось сразу ничего, да и не могло получиться, как мне кажется. Отрывать известного своей авторитарностью начальника Ленинграда и всей области от всегда важного дела только потому, что какой-то непонятный подросток что-то там знает — дураков совсем нет.

— Партбилет на стол и на завод! — скомандует товарищ Романов.

Вот с Горбачевым, наверно, его непосредственный подчиненный мог бы попробовать связаться, все же он заметно мягче и человечнее по внешнему виду и общению. Но, не с Григорием Романовым, это точно нет.

И первого секретаря товарищ Иванов наотрез отказался привлекать по знакомству. Выпроводил меня с явным облегчением и записку сейчас, наверно, уничтожит от греха подальше.

Думаю, что все сто процентов партийных подчиненных Романова пошлют меня куда подальше, этот хоть милицию не вызвал и на том большое спасибо. Сидеть в грязном аквариуме в ожидании неизбежного появления комитетчиков — ну так себе интересная затея.

В помещениях райкома комсомола я еще успел наткнуться на товарища третьего секретаря, при виде меня сразу принявшего боевой воспитательный вид. Но мне с ним нечего обсуждать, поэтому я только махнул ему рукой, мол, отстань от меня. Товарищ понял, что его снова ждет только позор на глазах участников конференции и сразу отстал от меня.

А я ушел на лестницу, не собираясь больше обсуждать никаких новых комсомолок на прием в ячейку.

И своей провальной работы на высоком посту вместе с неоправданным высоким доверием.

Уже совсем не до этих тем, им еще всем за меня шею дополнительно намылят.