Комсорг 2 (СИ)

— Пора уже вам расслабиться. Я не собираюсь ни убегать, ни нападать на вас. В конце концов — попал я в комитет из-за того, что слишком усердно делал хорошие и очень хорошие вещи. Спасал людей от смерти и наше государство от огромных убытков из-за аварий и других проблем. Я помогал Стране Советов, а не вредил ее и не передавал какую-то информацию врагам государства. Так что я — свой! Настоящий советский человек!

Но мои церберы не в курсе особенно, из-за чего я загремел сюда и поэтому даже не пытаются спорить со мной.

У них есть приказ, хотя постоянное сидение со мной им тоже надоело. У всех есть семьи и дети, а теперь времени на то, чтобы быть с ними рядом, стало гораздо меньше.

— Ничего, присматривать за тобой — не особо трудное занятие. Мы тут просто на отдыхе. Обычно работа более хлопотная.

— Ну, это отлично. Как насчет сыграть в шахматы? — стандартный такой вопрос. — Кому мат поставить?

С Первым я играю наравне, а вот Третий меня постоянно обыгрывает, не такой уж он и дуболом, как кажется по внешнему виду. Прячет свои медвежьи глазки в сторону, чтобы я не понял, когда именно он приготовил мне ловушку.

Отношения с комитетчиками более-менее ровные, опера не лезут в мои проблемы, со мной на темы будущего-прошлого разговаривает только майор.

По ночам или днем, валяясь на кровати, вспоминаю Свету, мои поездки, родителей и меня охватывает чувство определенного удовлетворения от того, как я вовремя обнаружил слежку и использовал оставшийся день на свободе по уму.

Как представлю внезапное появление оперов и тот вариант, что оставил бы Светочку без копейки денег.

Что я правильно распорядился деньгами и заработанным барахлом. Родителям отправил пять тысяч на всякий случай, и Светика здорово порадовал снятой на год с лишним комнатой, новыми кроссовками, шестью сотнями рублей и достаточно крутой для советского человека магнитолой.

Да еще женских шмоток на три сотни ей выдал, может сделать с ними, что захочет.

Или продаст по подружкам, или сестрам отвезет, или сама будет носить.

Не говоря уже о хорошей работе, где она может еще заработать сотен пять и потом приехать к родителям с целой тысячей рублей на книжке. Думаю, что такая сумма изрядно тех потрясет.

Если нормально пройдет возможный опрос комитетчиками и не возбудит подозрений, что я делился с ней какими-то мыслями про будущее.

Ну, Светика я так точно не подставлял, ничего ей не рассказывал.

Только вот мое крепкое плечо пропало непонятно куда, встретимся ли мы снова. А если и встретимся, то еще неизвестно в каком статусе потом, такую упакованную красавицу постоянно будут подстерегать соблазны по жизни.

Эх, не о том ты думаешь, пока еще товарищ Бессонов!

Видно по майору, что пусть информация о будущем очень комитету интересна, но он все равно хочет заглянуть еще дальше, вижу ли я более отдаленную перспективу?

Как по мне, то заглянуть после Нового года на целый год вперед — это очень здорово.

Но я понимаю, что людей при большой власти интересует все или ничего.

— Может после этого Нового года дальше прояснится мое видение. Ничего не могу сказать по этому поводу, — ухожу я от ответа и вижу, что майору это все больше не нравится.

Как бы до жестких форм допроса дело не дошло. На такой случай я припас случайно найденный во время отжимания маленький осколок бутылочного стекла и собираюсь полоснуть себя по венам на руке, чтобы показать серьезность своих намерений.

И это все из меня могут попробовать вытрясти, как только информация про такого узника ведомственного санатория дойдет куда-то повыше местного ленинградского начальства.

И тут я, как в воду глядел, на исходе третьей недели внезапно ночью заехала во двор машина.

Потом какое-то время моя охрана препиралась с какими-то настойчивыми товарищами, не собираясь меня отдавать.

Но похоже, предъявленные бумаги все же убедили майора в своей серьезности и оригинальности, хотя он долго требовал дать ему сделать звонок своему непосредственному начальству.

Только звонить из домика не выйдет, это нужно бежать на охрану, а гости сурово наезжают и грозят увольнением без выслуги лет за неисполнение приказа какого-то особенно вышестоящего начальства.

Разговор идет в предбаннике за незакрытой дверью, и я хорошо слышу, как начинает меняться моя судьба.

— Да, теперь ты переезжаешь в Москву, скоро познакомишься с новыми суровыми хозяевами твоей жизни и как знать, куда тебя все это приведет, — с грустью понимаю я. — Поможешь Горбачеву свалить СССР еще быстрее.

Пререкались майор при поддержке Второго минут десять, потом они все вошли в коридор, включили свет, и я в замочную скважину смог разглядеть пару таких же людей-медведей, как Третий, примерно.

Опергруппа из Москвы вообще поражает своим видом, такие мощные кабаны-переростки, явно, что со всей страны собирают таких мордоворотов.

— Вставай, Игорь. Собирай сумку, ты переезжаешь! — слышу я приказ майора Паши в открывшуюся дверь.

Но тут он видит, что я уже одет и сумка моя собрана.

— Собрался уже? — пропихивается мимо кряжистый комитетчик.