Кому мешает ДНК-генеалогия?

Теперь, поскольку Лебедеву покоя не дают мои доходы, придется намекнуть о них. В США не принято делиться информацией о доходах, хотя при желании узнать можно, поскольку заполняются налоговые декларации. И здесь есть еще одна особенность, о которой Лебедев, похоже, не знает. Дело в том, что у любого основателя «публичной компании» есть свой пакет акций. Он постепенно растет по мере развития компании, потому что компания так поощряет сотрудника. Естественно, такой пакет акций есть и у меня. И инвесторы, следуя логике капиталистического мира, хотят у меня эти акции покупать, потому что они полагают, что есть шанс, что акции поднимутся в цене, и они, инвесторы, на этом обогатятся. А уж если лекарство будет создано, то обогатятся сильно.

Покупая мои акции, они фактически покупают часть моей интеллектуальной собственности, то есть мои разработки. Иначе говоря, лекарство еще не создано и не утверждено, а они хотят купить на него права в виде моих акций. И если я акции продаю (что не просто для действующего сотрудника компании, который знает больше других о том, что ожидается впереди – возможный взлет или возможное падение компании), то я, например, не могу акции просто так продать. Я должен передать какое-то количество акций, утвержденное советом директоров компании, биржевому дилеру, и он, дилер, продает их согласно плану, тоже утвержденному советом директоров. Например, из 120 тысяч переданных ему для продажи акций он продает по 10 тысяч акций каждый месяц, во второй четверг месяца. Если акции поднялись, мне и семье повезло. Если упали – повезло не так сильно. Иначе говоря, я не могу этот процесс контролировать. Потому что я инсайдер, и у меня таким образом – справедливо – отбирают возможность играть на рынке акций. Конечно, жулики есть всегда и везде, и есть инсайдеры, которые продают акции тайно, за это их – если попадутся – сажают в тюрьму, но я никогда в США не слышал, чтобы это произошло с главным научным сотрудником компании. Уж очень они на виду.

Так вот, я решил в течение года продать какое-то количество акций, именно по такой схеме. За год до того, в 2012-м, они шли по 6 долларов за акцию, весной 2013 года – по 16 долларов за акцию. Но все предназначенные акции (которые составляют относительно небольшую часть моего пакета) были проданы дилером до того, как они вышли на 19 долларов, и до того, как упали до трех долларов. Я в этом, как ясно, вовсе не участвовал. Цитирую комментарий к статье Лебедева человека, который принял слова щелкопера за чистую монету: «I gathered from your article that he is not very successful in business. It can happen with the best of us» («я уловил из вашей статьи, что он не очень успешен в бизнесе. Это может случиться с лучшими из нас»). Может, конечно. Но можно было бы привести сумму из моей налоговой декларации, а это здесь лишнее. Поскольку Лебедев налогов в США ни цента не платил за четверть века, то вряд ли посчитает.

Зачем я об этом пишу? Да затем, что показываю «устройство мозга» пасквилянта Лебедева. Даю урок молодым людям, что не знаете – не говорите, иначе запросто можете опозориться, как сейчас Лебедев.

Публикации в Гарвардском университете

И здесь Лебедев соврал. Публикации в Гарварде у меня есть, и не одна. Есть в Докладах Национальной Академии наук США, есть в журнале Biochemistry, есть в Biochem. Biophys. Acta, есть в FEBS Letters. Там же написан шеститомник по биотехнологии. Но Лебедев не понимает другой простой вещи – если бы моя научная продукция была неважной, никто бы меня не держал там профессором столько лет. Но люди с плоским строением мозга, как Лебедев, мыслят штампами – сколько статей, как индексированы журналы. Здесь у него удивительное родство душ с Балановскими, у которых такое же устройство мозга.

Я в Гарвардском университете занимался в основном разработкой лекарственных препаратов, а при этом публикации не приветствуются. Работы закрытые. Те, кто читал указанную выше книгу «Интернет» об этом знают, там это описано довольно подробно. Если бы работал там неважно, не направили бы меня на Нобелевский симпозиум, который сам же я и готовил, вместе с председателем Оргкомитета Б. Вэлли, председателем секции биохимии Национальной Академии наук США. Опять же, в книге это описано, не буду повторяться.

Пишу и это я по той причине, которую изложил выше. Пасквилянт мыслит накатанными ходами, и сгибает их так, чтобы – как ему кажется – дискредитировать. Если промолчать – то поощряешь пасквилянта.

Работа с композиционными материалами. Книги