Кому мы обязаны «Афганом»?

«Конечно, то, что произошло в апреле 1978 г., не было революцией в классическом толковании этого понятия. Это был дворцовый, верхушечный переворот, в ходе которого одни лишились власти, а другие взяли ее.

По целям, по устремлениям в апрельском выступлении были, конечно, признаки и революционного характера. Однако в нем не принимали участие широкие массы, совершили переворот одиночки без четкой программы, люди наивные, недостаточно цельные по своим взглядам, в действиях которых проявилось слишком много эмоциональности и отсутствовал трезвый расчет. Это были деятели с разными политическими убеждениями, идейными позициями, не имевшие каких-то определенных представлений о путях построения нового общества. Многими из них двигали чисто карьеристские устремления, другие по своему характеру попросту являлись авантюристами». [103]

Так высказался об Апрельской революции и ее вождях в своих мемуарах В. А. Крючков, в те годы — руководитель внешней разведки КГБ. Мемуары вышли в свет в 1997 г. До этого он многие годы молчал. А тут его словно прорвало: «Апрельская (или, по афганскому наименованию месяца, саурская) революция 1978 г. в Афганистане произошла без какой-либо инициативы и поддержки со стороны Советского Союза, более того, вопреки его позиции». [104]

«Мало кто ожидал революции в Афганистане, тем более революции, которая с самого начала провозгласила социалистические цели. Она была явно преждевременной, с точки зрения объективного уровня социально-политического развития афганского общества». [105]

* * *

Вряд ли целесообразно уличать Владимира Александровича в лукавстве. Бог ему судья! Не умолчим лишь об одном: почти два десятилетия он держал рот на замке лишь для того, чтобы повторить то, что еще в ноябре 1986 г. с трибуны XX пленума ЦК НДПА было сказано последним президентом ДРА и генеральшам секретарем НДПА Наджибулой, которого беспардонно предали шурави, в том числе и начальник внешней разведки КГБ:

«То, что произошло в апреле 1978 г., называется переворотом, совершенным офицерами, входившими в довольно малочисленную партию, насчитывавшую всего 25 тысяч человек». [106]

Глава пятая

Тараки во власти

Он страстно жаждал ее и верил, что рано или поздно это произойдет.

«Мы силой захватим власть в Афганистане, — обещал Тараки своим сторонникам, — если надо будет, обратимся к Советскому Союзу, и СССР, верный своему интернациональному долгу, придет к нам на помощь, да и войска пришлет, если надо будет». [107]

В отчетах о встречах с «Нуром» резидент КГБ в Кабуле квалифицировал подобные высказывания своего подопечного как свидетельство его безоговорочной ориентации на Советский Союз, как преданность коммунистическим идеалам. На Старой площади такая оценка Нур Мухаммада Тараки воспринималась положительно.

И вот 27 апреля 1978 г. заветная мечта «Нура» сбылась. Он вознесся на вершину государственной власти. А что дальше делать, у него не вызывало сомнений.

Вечером 28 апреля в Посольстве СССР в Афганистане объявился некто Салех, представился личным представителем Тараки, и передал просьбу своего шефа об оказании шурави экстренной помощи и поддержки новорожденной Демократической Республике Афганистан. Шурави не заставили себя ждать.

Перво-наперво, Международный отдел ЦК КПСС направил срочную шифртелеграмму резиденту КГБ в Кабуле, в которой предписывалось работать отныне с «Нуром» и «Маридом» на «принципиально новой основе». Далее ставилась задача изыскать возможность так или иначе примирить, с учетом новых обстоятельств, «Нура» и «Марида», покончить с межфракционной грызней, объединить усилия «Хальк» и «Парчам» ради строительства нового Афганистана.